— Я здесь затем, чтобы вернуть тебя. Чтобы вернуть вас, — произнес Макс спокойно и так уверенно, будто никаких других вариантов и быть не могло.
Глава 1. Шах и мат
Сердце пропустило удар, ухнуло куда-то в живот и вернулось на место с застрявшей в нем иглой. Я глубоко вдохнула, не понимая, что со мной только что произошло. Какое-то смутное предчувствие, невесть откуда взявшаяся тревога, словно вот-вот что-то должно случиться.
Словно подтверждая мои мысли, раздался стук и тут же дверь распахнулась:
— Лора, можно? — спросила кадровичка и, не дожидаясь разрешения, подошла к моему столу.
Такая бесцеремонность меня удивила, но я решила, что сейчас неподходящее время, чтобы выставить ее за дверь и заставить войти как положено.
— Что за срочность? — спросила я, все еще ощущая легкий тремор в руках.
— Приказ на увольнение, — оно положила на стол бумаги.
— Кто увольняется?
— Вы, — кадровичка слегка ухмыльнулась, не скрывая злорадства.
— Ты, дорогая, ничего не перепутала? — моему изумлению не было предела.
Такое было невозможно даже в теории. Уволить меня мог только один человек — мой муж, Макс Рихтер, генеральный директор рекламного агентства, носившего, на секундочку, мое имя — «Лора».
Но вот я взяла приказ и там русским по белому: «Прошу уволить меня по собственному желанию с занимаемой должности арт-директора», — и так далее: Лора Рихтер, уже проставленная печать и дата, ожидающая моей подписи.
— Бред какой-то, — я скомкала приказ и выбросила в урну.
Кадровичка недовольно сморщилась. Я знала, что эта стерва всегда меня ненавидела, и теперь настал ее звездный час.
«С тобой я разберусь позже», — подумала я. А пока мне нужно было решить вопрос с моим мужем. Либо он что-то перепутал и маханул печать, не разбирая, что визирует, либо выжил из ума. Других вариантов не было.
Я была идеальна. Ну ладно, я стремилась быть идеальной, чтобы быть достойной своего мужа, шахматного гения, человека незаурядного ума, который по какой-то причине выбрал меня. Я все делала на отлично, выжимала из себя последние соки, чтобы быть лучшей. И для многих я и была такой. В работе я достигла значительных успехов. Все крупные миллионные контракты — моих рук дело, меня знают, уважают, я не тень своего мужа. Ну и как жена… я все для него, я за ним след в след.
Увольнение? Невозможно. В моей выверенной, натянутой на идеал жизни не могло быть такого абсурда. Я сделала все, чтобы не было.
Конечно, это ошибка. Вот мы будем с Максом сегодня смеяться. Я даже усмехнулась. Но сердце непослушно дернулось, будто его током ударили. О боже.
Я вышла из кабинета, слегка бортанув плечом кадровичку. Та фыркнула, видимо, уже не разбирая кто я и кто она.
Я выскочила на улицу из офисного здания и глубоко вдохнула. Но душный московский воздух этого жаркого лета не принес облегчения.
В сердце так и саднила невесть откуда взявшаяся там игла предчувствия беды.
Я глянула на безоблачное и неистовое в своей синеве небо. Небо немного успокоило меня своим равнодушием и глубиной.
«Что ж, Макс Рихтер, посмотрим, что там у тебя за помутнение рассудка», — сказала я самой себе и двинулась, отстукивая женский марш каблуками по тротуару в сторону главного корпуса нашего рекламного агентства.
Мой первый мужчина, мой муж, мой гений — лучший из людей, вот кем был всегда для меня Макс.
Я вышла за него в восемнадцать лет, когда ему было двадцать два, и не знала других мужчин. Да и знать не хотела. Не было равных Максу Рихтеру. Никто не мог сравниться с ним ни внешне, ни как-нибудь еще.
Глубокие и спокойные синие глаза. Синие как вот это сегодняшнее летнее небо надо мной. Четкие, правильные черты лица, резко очерченные губы, благородный нос и подбородок.
Макс Рихтер — породистый самец с потрясающей фигурой пловца и огромным пламенным сердцем. Один на миллиард.
Математический гений, шахматный гроссмейстер, в свои двадцать семь он получил докторскую степень по философии, по математике и как бы подводя черту — по философии прикладной математики и механики.
И фигура пловца у него не потому, что похоже, а потому, что он еще и мастер спорта по плаванию.
Ему не нужно было на самом деле это рекламное агентство. Он открыл его для меня. Чтобы жена — художник-иллюстратор не только мечтала продавать свои будущие шедевры, но и достойно зарабатывать своим трудом до тех пор, пока ее картины не поднялись в цене настолько, чтобы жить безбедно, не заботясь о завтрашнем дне.