— Не знаю, — ухмыльнулся Назар.
— Я тебя знаю вот уже два года, но как знаю? Если разобраться, то вообще ничего о тебе не знаю.
— А ты никогда не спрашивала, — Назар допил вино, долил себе и мне.
— Хитрец. А вот и неправда, — засмеялась я. — Спрашивала, но ты умудрялся ускользнуть.
— Тогда спроси сейчас. Я все расскажу.
Разговор становился интересным. Я расслабилась, откинулась на спинку. Назар медленно вел по моему телу взглядом. Мне было хорошо. Черт, черт.
— Так ты был женат?
— Нет, — ответил Назар, не задумываясь. Он пересел ко мне на диван. Слишком близко. Но я не отодвинулась.
— А почему? — спросила я. — Не нашел достойную?
— Любовь, Лора, все дело в любви, — ответил Назар и как-то загадочно глянул на меня. Он взял мою руку и поднес к своим губам, чуть дунул, потом поцеловал, еле заметно, но от этого тончайшего касания во мне сердце ухнуло вниз. Назар тут же отпустил руку, как ни в чем ни бывало, так что я не успела даже захотеть воспротивиться. И тут же возникло внезапное разочарование, что так внезапно все закончилось. Назар же продолжал: — Знаешь, люди зачастую и не знают, что такое — любовь. Принимают за нее, что угодно: привязанность, симпатию, комфорт, в том смысле комфорт, что с человеком удобно и спокойно. Страсть, в конце концов. Иногда, случается так, что человек так долго был одинок, что любое шевеление чувств принимает за любовь, — продолжил Назар.
— Значит, ты никогда никого не любил? Это грустно.
— Почему грустно? Это — честно, Лора. Грустно — это когда живешь с человеком лет двадцать и вдруг понимаешь, что никогда его не любил. Или того хуже, выясняется, что он никогда не любил тебя.
— Ты прав, — согласилась я и отпила вина. — Что тогда такое — любовь? — спросила я и рассмеялась, — прости, устроила тебе допрос.
— Нормально, — улыбнулся Назар, подлил мне вина. Дотронулся своей ногой до моей, меня обожгло теплом, я хотела было убрать ногу, но сдержалась. Пусть будет, я посмотрю, куда все это может завести, — допрашивай, если хочешь. — Что такое любовь? — он немного задумался, словно подбирал слова. — Любовь — это не что, это — когда.
— Интересно, — я подперла рукой подбородок и приготовилась слушать. Философствующий Назар, вот этот брутальный странный мужчина, который молчаливо и упорно следовал за мной два года, заговорил. Мы словно впервые познакомились друг с другом. Мне и впрямь стало интересно, я с интересом вглядывалась в него, словно в первый раз. Да это, по сути, и был первый. И мне был интересен этот мужчина. Размышляющий, внимательный, чуткий, знающий толк в женском соблазнении. Ничего из этого я не замечала.
— Любовь — это когда не можешь надышаться воздухом, когда пришлось хоть на мгновение расстаться с тем, когда любишь. Любовь — это когда даже в самый мрачный день, для тебя одного светит солнце, когда хочется, чтобы жизнь никогда не заканчивалась. Любовь — это когда человек думает о бессмертии потому, что готов разделить вечность с тем, кого любит. Любовь — это когда жаждешь покоя только для того, чтобы ничто не могло отвлечь от того, кого любишь. Помнишь, как у Булгакова в Мастер и Маргарите: «Они не заслужили света, они заслужили покой»?
— Боже, как красиво, Назар! — я смотрела на него, уже не скрывая восхищения.
Я и подумать не могла, что он может так глубоко чувствовать, или, если не чувствовать, думать о чувствах. И тут же мне стало так грустно, что захотелось расплакаться.
Все, о чем сказал Назар, со мной было. Именно так и было. Я бы, наверное, не смогла бы так выразиться, но и мне не нужно было это говорить. Я все это чувствовала. И таким человеком, с которым «когда», а не «что» — был Макс.
— Одно только странно.
— Что именно, — спросил Назар.
— Так сказать может только человек, который все это чувствовал, а ты, как я поняла, никогда не любил?
— Так и есть. Никого и никогда. Но я говорю в прошедшем времени. О том, что было, а не о том, что есть, — ответил Назар и пристально посмотрел мне в глаза. А затем он словно невзначай дотронулся тыльной стороной ладони до моего бедра и медленно повел вверх. Я тяжело дышала. Я как завороженная была прикована к его глазам. В них была жадность, нежность.
Я не выдержала этого взгляда и, кусая губы и не зная куда себя деть, стала крутить за ножку бокал с вином.
Он будто ждал, когда я снова гляну на него, чтобы добавить что-то еще к сказанному. Но я боялась услышать то, что он мог сказать. Но он внезапно убрал руку и сказал нечто совершенно другое.