И тогда, может быть, они оба выберутся из этого леса. И тогда, может быть, Назар взнуздает свою ненависть и позволит ей остаться с ним. Именно позволит. Она должна будет сама попросить об этом. «Пускай умоляет, сука, пускай стоит на коленях и умоляет!», — бормотал Назар под нос, не осознавая, что его рассудок не в порядке.
«Черт! Везунчики!», — чертыхнулся Назар, когда заметил, что лес впереди редеет, а Макс и Лора уже вышли на какую-то полянку и направляются к невесть откуда здесь взявшейся здесь охотничьей избе.
План осложнялся. Если эта изба запирается изнутри, проникнуть туда может быть проблемой. При свете дня нападать в открытую было опасно. Во-первых — Макс. Тот, конечно, даст отпор. Во-вторых — Лора не из тех женщин, что запищат и забьются в угол. Она будет биться. С ними двоими Назар не рассчитывал справиться. В-третьих — в доме, как минимум, могут быть ножи, а то и топоры. Макс в любом случае что-нибудь прихватит для дальнейшего пути к поселку.
Против нормального ножа или топора у Назара с его самопальной заточкой шансов нет. Это он понимал четко.
Назар проследил, как они заносят в погреб волокуши и понял, что еще один пассажир злосчастного самолета отмучился.
«Я говорил, что нет смысла ее тащить куда-то», — ухмыльнулся Назар своим мыслям.
Допоздна, пока ночь не проглотила солнце, пока лес не обступил со всех сторон охотничью хибару, Назар скрывался за деревьями.
Он подобрался поближе к окну, на котором плясали слабые отблески пламени керосиновой лампы. Назар знал, что оттуда, из дома, его в ночи не разглядеть. Разве только если погасят керосинку. Макса и Лору он видел прекрасно. Они расстилали на полу спальные мешки, готовясь ко сну.
«Ну, что, голубки, что-то не складывается у вас? А потрахаться вам близость трупа в погребе мешает, видимо?», — злорадствовал Назар. Он даже немного расстроился оттого, что не застал Макса и Лору, занимающихся сексом. Ему хотелось в полной мере наполниться своей ревностью, болью и ненавистью. Ему хотелось, чтобы не осталось больше никаких причин о чем-нибудь сожалеть, или, что еще хуже, причин отказаться от задуманного.
Чем дольше Назар ждал, тем больше ему сейчас хотелось оказаться на месте Макса Рихтера. Тем сильнее разгоралась его ненависть. Тем отчаяннее он становился, и тем чернее были его мысли.
Наконец, керосинка потухла, сама догорела или ее потушили, Назар не видел. Он прождал еще не меньше часа для уверенности и аккуратно толкнул дверь в дом.
Та поддалась и даже не скрипнула. Назар мысленно поблагодарил провидение и шагнул в темную избу.
Толком здесь было ничего не разглядеть, и Назар долго стоял у двери, чтобы глаза привыкли к темноте. Дотлевали угли в печке, Назар слышал мерное и шумное дыхание своего врага.
Теперь Макс мог кое-как разглядеть, что они сцепили два спальных мешка вместе и улеглись в обнимку. Лора спала на груди Макса. Тот обнимал ее во сне.
«Твари!», — подумал Назар и подошел ближе.
Он достал из кармана заточку, крепко сжал ее в кулаке и наклонился, чтобы точно рассчитать удар. К его счастью, Лора своей головой не перекрыла горло Макса, и Назару было достаточно одного верного удара, чтобы пустить ему кровь.
Он медлил. Медлил даже несмотря на то, что в любой момент один из них мог проснуться, и тогда вся затея рассыпалась бы в прах.
В голове его застряла навязчивая и будто чужая мысль: «Сейчас все закончится и, что дальше? Что делать дальше? Но это слишком быстро. Один удар и все. Слишком быстрая и почти безболезненная смерть за долгие годы унижений и поражений. И Лора. Лора не будет умолять».
Назар смотрел на Лору и хоть в темноте не мог разглядеть ее как следует, он без всяких сомнений сейчас понял, что Лора не будет его ни о чем просить, даже под страхом смерти.
Назар сначала не осознал, почему он уверился в этой мысли, но вскоре стало ясно. Макс и Лора дышали в унисон. Их дыхание было настолько синхронизировано, что казалось дышит один человек. Назар, подумал, что, наверное, даже их сердца сейчас бьются в унисон.
«И, что я могу с этим сделать? — спросил сам себя Назар и сам себе ответил, — только убить обоих, но не так. Не так быстро».
Назар аккуратно отошел от спящих на два шага. Он взял железную кружку со стола и бесшумно подошел к печке.
Назар открыл дверцу, та слегка скрипнула, и он замер. Но никто не проснулся. Назар быстро скинул в кружку несколько еще тлеющих углей, захватил лежавшую у печки кочергу и бесшумно вышел из дома.