Сначала я хотела вытащить из альбома все эти наши с Максом фотографии и сжечь их во дворе, но рука не поднялась. Да и отец бы не понял. Все-таки он сам их собирал, значит, они ему нужны.
Когда я пролистала альбом до конца, из него мне под ноги выпал файлик с какой-то бумагой. Я сначала подумала, что это какая-то грамота, что ли. Оформлена была как-то нарядно.
Я вытащила из файла эту бумагу и обомлела. Это оказалась дарственная на Лилю. В дарственной значился тот самый дом, который показывал мне Назар и где я заметила Макса.
Я судорожно искала дату. Дарственная была оформлена задолго до того, как я узнала про этот дом. То есть Макс не пытался таким образом прикрыть себе зад.
Не понимая, что вообще происходит, я пошла к матери.
— Мам, что это? Откуда? — спросила я.
Мама поначалу растерялась, но уже понимая, что юлить смысла нет, ответила:
— Ну, откуда она еще может быть. От Макса, конечно.
— Он приезжал сюда?
— Приезжал, привез дарственную и попросил, чтобы тебе ничего не говорили.
— Но почему? Почему мне не сказать? — вспылила я.
— Хорошая моя, ну мне-то откуда знать? Сказал, что ты все узнаешь, когда придет время. Мы с отцом решили, что так будет даже лучше. Ну, вспомни, в каком состоянии ты была.
Я опустилась на диван рядом с мамой и, ничего не соображая, смотрела на дарственную.
«Что же это получается? — спрашивала я сама себя. — Дом, значит, для Лили, мне ничего не говорит. Опять черте что. Долбаный Рихтер! Что происходит?! Что ты вообще задумал?!»
Стоит мне только хоть немного собраться с мыслями, хоть как-то успокоиться и задуматься о дальнейшей жизни, возникает Макс, и снова все летит в тартарары.
Ничего нельзя сказать однозначно. Никакого вывода не сделать. Все вечно оказывается не тем, что я об этом думаю. Это было невыносимо.
Опять я залезла на свои любимые качели. Снова во мне закопошился червь сомнения. А, казалось, за эти дни все как-то устаканилось. Я снова все упростила до — Назар хороший, Макс — негодяй.
«А теперь, что мне думать? — спрашивала я себя. Но еще больше меня интересовал другой вопрос — знал ли Назар, что дом на самом деле для моей дочери или не знал. — Боже! — воскликнула я мысленно, — и правда — счастье в неведении!».
Глава 21. Проще, чем казалось
Макс заехал в гараж, закрыл двери и спустился на нижний уровень — в свое убежище. События последних дней не на шутку раскачали его. Даже его холодный разум поддался, и Макс чуть было не отпустил ситуацию.
И, конечно, Назар Платонов тут же сделал ход и отбросил Макса в ту позицию, в которой он находился до того, как отправился на турнир в Германию.
А казалось, что все теперь у него в руках. Даже Лора. На что, на самом деле, он рассчитывал меньше всего.
Макс прокручивал в голове тот вечер, вспоминал свою прекрасную жену и едва сдерживал томление.
Первым делом, Макс подошел к доске, где решение задачи продвинулось больше, чем за половину. Он уже был близок к окончательному решению, но кое-что ему не давалось.
Интеллект Макса увязал решение этой конкретной математической задачи с решением задачи совсем другого плана. Той задачи, где не работают четкие правила, где нет формул, нет теорем, теорий и аксиом.
Есть только непредсказуемое женское сердце и масса неизвестных.
Макс понимал, что у него есть только один инструмент, чтобы не отпускать Лору далеко от себя, хотя бы физически — рекламное агентство. Но знал он и то, что нельзя ее передавить. В конце концов, она может плюнуть даже на свой долг перед агентством.
И у нее хватит духу и сил, чтобы расплатиться с долгами. В этом Макс был уверен. Тем более нельзя забывать про Назара. Макс не сомневался, что тот уже предложил погасить ее долг и не сомневался, что она отказалась. Но, что, если все-таки решиться принять помощь? Такой ход Макс еще не просчитал.
Он завалился на диван, закинул руки за голову и закрыл глаза. Картинки с Лорой в их номере отеля не выходили из головы, и Макс невольно улыбался.
Конечно, он никогда не сомневался в своей любви к жене, но даже и представить не мог, насколько сильно он на самом деле ее любит. Только когда расстались, убедился в этом окончательно.
И теперь, когда она все время ускользает от него, справиться со своими чувствами Максу было совсем непросто.
Он уже готов был все ей рассказать, но для этого нужно было убедиться в двух вещах: закончена ли ситуация с Тимуром Вагитовым, и что мутит Назар Платонов. Пока карты вскрывать нельзя. Получится, что Макс карты откроет, а соперник так и не вскроется. Играть втемную, когда противнику известен твой расклад — такое себе удовольствие.
Макс не сомневался в причинах, по которым Назар появился подле Лоры. Это был вполне предсказуемый ход. Хоть Макс и удивился, что так скоро. Назар появился почти мгновенно после того, как Макс бросил Лору. Недели не прошло.
Но минуло два года. А тот по-прежнему трется около нее. Макс никак не мог понять его намерений. Ясно было только, что у него есть какой-то план и прежде, чем открыться Лоре, нужно было этот план разгадать.
Макс вскочил с дивана, схватил маркер и сделал на доске еще несколько вычислений. Положил маркер и выбрался из подвала.
Макс выехал из гаража с твердой уверенностью закрыть хотя бы один вопрос — вопрос с Тимуром Вагитовым.
Он позвонил заранее, зная, что к такому человеку лучше не заявляться внезапно — может оказаться себе дороже.
Тимура Вагитова Макс застал на отдыхе. И к удивлению Макса, Вагитов не только не отказал в беседе, но и пригласил Макса в свой загородный дом, раз тому срочно понадобилось что-то у него узнать.
Когда Макс добрался до места, Вагитов прогуливался на катере по озеру в компании одного из своих партнеров по бизнесу.
— Какие дела, Макс? — спросил Вагитов, когда он поднялся на борт. — Присаживайся.
— Дел никаких нет, есть вопросы, — начал Макс.
— Ну, какие вопросы, Рихтер, все вопросы у нас с тобой закрыты. Кстати, хотел сказать, что то, как быстро ты все порешал — вызывает уважение. Я уже тебе говорил, что претензий не имею.
— В том-то и дело. Тогда я не пойму, почему Назар так и не исчез с горизонта, если претензий больше нет? — спросил Макс.
— А вот это уже не мое дело, — ответил Вагитов и продолжил. — Это уже его инициатива. Если честно, это с самого начала была его инициатива. Он сам предложил перестраховаться с твоей женой.
— Вот даже как, — Макс задумался.
— А ты думал я буду на тебя через бабу давить? — спросил Вагитов и усмехнулся. — Ну, мог бы, конечно. Так, для профилактики. Но я не тот человек, который будет воевать с женщиной.
— Значит, Платонов все сам, — Макс поднялся с места.
— Так и есть, но здесь, как ты понимаешь, мне тебе сказать и помочь нечем.
— Помощь мне не нужна, спасибо, Тимур, мне нужно было только знать, имеешь ты сейчас к этому отношение или нет.
— Обо мне не беспокойся. Беспокойся о жене. Этот Платонов себе на уме. Он до сих пор жаждет твоей крови. Даже удивительно. И, еще момент, раз уж ты здесь. У меня есть к тебе предложение.
Макс напрягся. От предложений Тимура Вагитова не отказываются, а Максу сейчас было не до того. Тем не менее он ответил:
— Я слушаю.
— Да расслабься, это по твоей теме, уверен, тебе понравится. Сразу говорю, если не захочешь, я не расстроюсь. Один мой китайский партнер крупно вложился в какую-то там китайскую нейросеть. Я не знаю, в чем там соль, я этих новомодных штуках мало что понимаю. Но ему нужен нестандартно мыслящий шахматист, чтобы провести поединок между этой его херней электронной и человеком. А ты как раз шахматист. Что скажешь?
— Интересно, конечно, но в Китае и без меня достаточно достойных шахматистов.
— Все проиграли, по крайней мере все, кого тот нашел. Я навел о тебе справки. О тебе, оказывается легенды ходят. В общем так, если согласишься и победишь, китаец обещает приличные деньги. Настолько приличные, что даже мне это интересно. Ну, а я в долгу перед тобой не останусь, сам знаешь.