Я не могла, не могла быть безразличной. Меня вновь захлестнуло любовью — прижаться к нему, пусть обнимет, погладит по волосам, и мы просто пойдем домой к нашей дочке, а потом сразу же следом — злостью, обидой, недоверием.
— Лора, я хотел объяснить про дом, — начал Макс, как только вошел.
Он прошел к столу и опустился в кресло. Выглядел он отлично: темно-синий костюм, пиджак подчеркивает крепкую фигуру, рубашка с расстегнутым воротом и какой-то новый, манящий парфюм.
И смотрел на меня с этой его тоской, надеждой, она меня наизнанку выворачивала. Мы любим друг друга, это очевидно, нас тянет магнитом, но мы не можем сблизиться. От этого сердце тоненько скулило, так жалобно, что хотелось плакать. Мне было жаль нас.
— Я знаю про дом, видела дарственную на Лилю, — опередила я его. Я не давала себе воли, я держала чувства в узде.
— И?
— Что и?
— У нас все нормально?
— У кого у нас?
— У нас с тобой.
Мне показалось, что в кабинете стало темнее. И не оттого, что за окном село солнце или в кабинете выключили свет, а потому что у меня в глазах потемнело от подступающей к горлу ярости. Да, понимаю, все нормально. Но он так ничего и не сказал, не объяснил. Он обещал, а потом я узнаю новость про дом. Про который он тоже мне ничего не сказал. Я начала задыхаться. Макс несколькими словами умудрился разжечь вроде бы приутихшую во мне ненависть. К нему, а может быть, вообще ко всему мужскому роду в его лице.
Я еле сдержалась, чтобы не заорать.
— У нас с тобой? А есть какие-то мы с тобой? Макс, а что, кстати, у нас с тобой? Мне даже интересно, как ты это видишь, — я уставилась на него так, будто хотела дыру у него во лбу прожечь.
— В Германии мне показалось, что ты дала мне шанс все исправить, — подобрал слова Макс.
— Я сказала, что могу подождать, когда ты мне все объяснишь, а там видно будет. Но ты, как я вижу, ничего объяснять так и не собираешься. Видимо, мне самой каждый раз нужно открывать что-то новое, а потом ты будешь делать вид, что сам это рассказал? Чушь какая-то!
— Дело не только в этом.
— А в чем еще? — я сложила руки на груди. — Ты намекаешь, что, если был секс, значит, дело в принципе пошло на лад?
— Может и так.
— Не так, Макс. Тот случай ничего не значит, не обольщайся.
— Но ты не можешь делать вид, что ничего не было, — он прищурил глаза, будто пытаясь высмотреть мои чувства.
— Разве? Ты же можешь делать вид, что ничего не было. Сидишь здесь такой важный, предполагаешь там что-то, далеко идущие выводы делаешь, будто ничего не произошло, будто ты ничего особенного не сделал.
Макс потупил взор. Мои слова попали в точку.
— Слушай, Макс, а откуда у тебя столько денег? И, если у тебя их столько, что ты можешь покупать рекламные агентства, шикарные дома, зачем тебе понадобилось обдирать меня как липку? Или ты это сделал так, для удовольствия? — спросила я.
— Про это я тоже расскажу позже, обо всем сразу расскажу.
Это было уже невозможно терпеть. Я вскочила из-за стола и рявкнула:
— Хватит! Не могу больше это слушать! Не нужно мне уже ничего рассказывать! Не хочу ничего знать. Задолбал ты, Рихтер. Скажу — не скажу, устроил тут ромашку. Все! Амба!
Я схватила сумочку и рванула из кабинета.
У меня действительно не было уже никаких сил слушать тот бред, что он нес. И действительно, как будто стало все равно, что там он расскажет. Я будто перегорела. Или, может быть, сегодняшняя странная встреча под липой на меня так повлияла. Но что-то точно в моей голове перещелкнулось.
Макс вышел за мной из кабинета и придержал меня за локоть. От этого прикосновения у меня тут же пробежали мурашки вдоль позвоночника. Мое тело реагировало на Макса, как и прежде.
Я ничего не могла с этим поделать. «Уйди из моей жизни, я как-нибудь соберу себя, я уеду, у меня есть цель, я отыскала себя заново, я же с тобой, будто не могу сойти с карусели, а она все крутиться и не остановить», — мысленно взмолилась я.
Я резко обернулась.
— Ладно, раз ты такая деловая, тогда вопрос по работе. Точнее не вопрос, а распоряжение. У нас снова командировка, — Макс глядел на меня и не отпускал локоть.
— Уж не в Китай ли, Макс? — спросила я, зная ответ.
Макс не смог скрыть удивления.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю, а еще знаю, что ты опять юлишь, не командировка, а очередные твои шахматные замуты, но, знаешь, я уже приглашена.
Макс явно был ошарашен.
— Что ты имеешь в виду?
— Я буду там с Назаром, он тоже приглашен. Ты же не думал, что ты у нас один такой уникальный. Поединок с нейросетью? Да, Назар мне рассказал, и я лечу с ним. И, раз это еще и твое рабочее распоряжение, получается, что и с тобой. Смотри, как славно все сложилось. Так, что там на счет командировки? — я дернула рукой, освобождая локоть.
— Платонов, — прошипел Макс, наверное, думая, что я не услышу.
— Угу, — кивнула я, — Платонов. Ну, до встречи, Рихтер.
Я мотнула головой, забрасывая волосы на спину и пошла к лифту. Макс так и остался стоять там, где стоял, в глубокой задумчивости.
Назар действительно рассказал мне о Китае и о предложении какого-то Тимура Вагитова принять участие в шахматном поединке с нейросетью. Не скрыл он и то, что там будет Макс. И помимо Макса и Назара еще несколько сильных шахматистов.
Назар позвал меня с собой, и я согласилась. Не потому, что так уж действительно хотела туда отправиться. Но я была уверена, что Макс снова попробует провернуть трюк с командировкой.
«Если он собирается играть со мной, я тоже могу продумывать ходы», — решила я и приняла предложение Назара. Это стоило сделать хотя бы для того, чтобы увидеть лицо Макса, когда он узнает.
До дома я добралась с четкой установкой, опираясь на слова моего нового знакомого — Анатолия: «Иногда, ситуации нужно дать разрешиться самой по себе».
«Так пускай и будет», — решила я. Да и никаких сил больше ни думать, ни что-то предпринимать у меня не было.
Но когда я подошла к своему подъезду, меня ждал новый «сюрприз».
— Лора! — услышала я позади.
Я оглянулась. Ко мне спешила девушка моих примерно лет. Статная блондинка, холеная, сразу видно, что у такой внешности точно есть определенный бюджет равный годовому бюджету какого-нибудь небольшого города.
— Вы же Лора? — спросила она.
— Да, — ответила я и глянула на нее, ожидая, что она представится.
— Я — Катя, Лора, можем мы с вами поговорить? — спросила она.
— По какому поводу, прошу прощения?
— По поводу Макса Рихтера.
Что-то оборвалось внутри, в животе похолодело, во рту мигом пересохло, а дыхание сбилось. Я сжала и разжала кулаки, чтобы успокоить дрожь пальцев.
Почему-то я понимала, что это будет такой разговор, после которого все точки над «ё» будут расставлены.
— Хорошо, я слушаю, — я сложила руки на груди.
— Это будет долгий разговор, давайте поднимемся к вам, — она смерила меня оценивающим взглядом и ухмыльнулась, как мне показалось — презрительно. Будто она снисходит до меня этим будущим разговором.
— Что ж, прошу, — я открыла дверь подъезда.
В квартиру эта Катя вошла, скорчив брезгливую гримасу. Словно принцессу заставили войти в хижину к простолюдину. Мне даже показалось это чересчур наигранным. Квартира у меня была не просто приличная, а очень и очень даже. «Не в дворце же она из цельного куска золота живет, чтобы кривить рожицу», — думала я.
Она без приглашения опустилась в кресло и закинула ногу на ногу. Я села на диван, ничего ей не предложив, чтобы она не думала здесь рассиживаться.
— Итак? — спросила я, чтобы пауза не затягивалась слишком долго.
Я держалась достойно и никак не выдавала своего волнения. Но на самом деле внутри меня бушевала буря. Сердце колотилось так, что казалось, это биение в моей груди видно невооруженным взглядом.
— И что он в тебе нашел?
От этого вопроса и от такой наглости я чуть не открыла рот. Конечно, я не сомневалась, что речь идет о Максе.