— Она умерла пять лет назад, — грустно улыбнулся он, а мое сердце защемило от сочувствия. Я понимала его как никто. Моя мама умерла семь лет назад и мне до сих пор было больно.
— Прости, — закусила губу Тома, а Морозов лишь понимающе улыбнулся.
В кабинет вошла учительница математики и ребята разошлись по своим местам. Я так и просидела, вцепившись в тетрадь по алгебре.
— У тебя в этой задаче ошибка, — послышался шёпот Морозова.
— Где? — обернулась к нам Юлька.
Морозов забрал у меня тетрадь, на мгновение прикоснувшись пальцами к моим пальцам, отчего мое сердце забилось сильнее.
Пока он объяснял Юльке в чем моя ошибка, я пыталась прийти в себя…
— Романова, Морозов, вам особое приглашение надо? Подготовились к уроку, живо!
Юлька отвернулась от нас, села прямо. Морозов же отдал мою тетрадку мне и открыл учебник.
Урок прошёл для меня как в тумане. Новую тему я почти не слушала. Близость Морозова действовала на меня странно, дыхание перехватывало, стоило ему меня задеть локтем или ногой. Дождавшись звонка, я мигом собрала рюкзак и вылетела из кабинета. Мне нужна передышка.
Занятия пролетели незаметно. Морозов влился в нашу компанию. И только я избегала его, испугавшись моей реакции на этого человека.
— Ну что ты сейчас на кладбище? — Спросила Юлька, едва закончился последний урок.
— Да, — горько вздохнула я. — Сегодня же годовщина её смерти.
— Блин, я бы тебя поддержала, но меня мама просила домой пораньше прийти. Помочь ей надо, прости…
— Я все понимаю, — грустно улыбнулась я. — Сама справлюсь. Отец тоже не сможет подъехать, он позже сам съездит.
— А можно я с тобой? — Неожиданно спросил Морозов.
Переглянувшись с Юлькой, я обернулась к нему.
— Подслушивать нехорошо. — Заявила я, а Морозов виновато улыбнулся.
— Прости, просто у моей мамы сегодня день рождения, а её могила далеко. Мне просто проще быть сегодня на любом кладбище, заодно тебя поддержу.
Пожав плечами, одела рюкзак, простилась с Юлькой и вышла из кабинета. Морозов шёл за мной.
Выйдя на улицу, я направилась к остановке, но Морозов неожиданно схватил меня за руку.
— Я так-то на колёсах, — кивнул он в сторону припаркованного байка.
Я застыла, любуясь красивым мотоциклом. Чёрный, блестящий, с зелёными молниями по бокам.
— Ух ты! Это твой? — Морозов кивнул. — А порулить дашь?
— А ты умеешь?
— Ну меня учили, только отец против чтобы я ездила на байках, боится за меня.
— Ну тогда вперёд! — Морозов протянул мне шлем.
— Правда что ли? — Не поверила я своему счастью.
Одев шлем, я оседлала байк и погладила по рулю. Не верила своему счастью. Сзади присел Морозов. Помедлив, он положил руку на мой живот и придвинул меня к своему горячему телу, отчего мое дыхание перехватило, по телу пробежала дрожь, а сердце забилось сильнее. С трудом сбросив напряжение, я улыбнулась.
— Держись крепче, мы погнали!
Заведя мотор, я постаралась не обращать внимания на его руки на моем животе и насладиться поездкой.
Глава 2
Настя.
До кладбища мы доехали быстро и при виде ворот мое наслаждение схлынуло, как и хорошее настроение.
Припарковавшись возле цветочного магазина, не обращая внимания на Морозова, я зашла внутрь и купила букет маминых любимых хризантем. Морозов же купил букет алых роз.
До могилы моей мамы мы молчали. Замерев у оградки, я посмотрела на мамин портрет и слёзы как всегда потекли по моим щекам.
— Мама? — Глухо спросил Морозов.
Кивнув, я прошла внутрь и положила цветы на холмик.
— Привет, мама! Прости, что долго не приходила. Учеба занимает все мое время, ведь я обещала тебе закончить школу с отличием. У нас все хорошо, папа весь в работе и делах, он позже придёт к тебе… Мамочка, как мне тебя не хватает…
Не выдержав, я уткнула лицо в ладони и разрыдалась. Тут же почувствовала крепкие объятия Морозова. Дождавшись, когда мои слёзы иссякнут, я перестану рыдать и лишь иногда всхлипывать, Морозов отстранился и присел на корточки перед могилой моей мамы.
— Здравствуйте, Ангелина Юрьевна, я одноклассник вашей дочери. Пожалуйста передайте моей маме мои поздравления и прощения, что я не могу приехать к ней, но я ее все равно люблю и мне её тоже не хватает!
Положив букет цветов на холмик, Морозов достал из рюкзака церковную свечу и поджег ее. Поставив в стаканчик, он отошёл от могилы, оперся об оградку и молча смотрел на огонёк. Когда свечка прогорела, я вздохнула.
— Пойдём?
Встрепенувшись, Морозов посмотрел на меня и кивнул. В молчании мы дошли до ворот и там остановились.