Председательствующий: Подсудимый Кулик, а об этих ваших антисоветских высказываниях вместе с Рыбальченко вы сообщили в Центральный Комитет партии?
Подсудимый: Нет, я не сообщил, и в этом я виноват. Кроме того, я считал, что у нас внутрипартийная демократия зажата и что карательная политика слишком жестка. Также я в присутствии Рыбальченко и Хейло высказывался о карточной системе и профсоюзах.
Председательствующий: Подсудимый Кулик, вы подтверждаете показания Рыбальченко, где он говорил, что профсоюзы раньше помогали рабочим, а сейчас якобы идут против рабочих, и что рабочие сейчас влачат нищенское существование? Что вы говорили о Рыкове?
Подсудимый: Показания Рыбальченко я частично подтверждаю, он примерно так и говорил о профсоюзах. О Рыкове я сказал, якобы он высказался на одном из сборищ, что «так зажмут и не пикнешь», и во время наших антисоветских разговоров я высказал свое мнение, что Рыков был прав.
У меня был разговор с Рыбальченко о том, что советские органы слишком, обюрократились и оторвались от масс. В пример этого приводил такие свои мысли, что раньше члены правительства выступали среди рабочих, а теперь этого не делают, а боятся рабочих, разъезжают в машинах с охраной и только пугают советских граждан.
Все свои антисоветские высказывания, допущенные против партии и правительства я полностью осознал их только в тюрьме. К этим моим антисоветским действиям меня привело то, что меня разжаловали из маршалов и вывели из состава ЦК ВКП(б).
Член суда Зарянов: Подсудимый Кулик, что вам известно о террористических высказываниях Гордова?
Подсудимый: О террористических высказываниях Гордова не помню.
Оглашаются показания Гордова: «Я в беседах с Рыбальченко и Куликом, которые были более близки ко мне, высказывал угрозу по адресу руководителей ЦК ВКП(б) и правительства. При этом я неоднократно называл руководителей ЦК ВКП(б) и правительства правящей кликой и кучкой тиранов и обвинял их в том, что они ради личного обогащения якобы разграбили страну и сделали ее нищей… Разделяя мои вражеские настроения, Рыбальченко и Кулик также злобно клеветали на правительство и, обвиняя его в неспособности руководить страной, договорились до того, что такое правительство необходимо свергнуть…»
Председательствующий: Подсудимый Кулик, подтверждаете ли эти показания Гордова?
Подсудимый: Был случай, когда Гордое вышел из госпиталя и зашел вместе с Рыбальченко ко мне на квартиру, у нас возник разговор, и Гордое сказал: «Черт знает, довели страну до нищего состояния». Затем, когда был болен Сталин, Гордое высказался так, что существует какая-то правительственная кучка тиранов. При мне о Сталине и о свержении Советского правительства Гордое и Рыбальченко никогда не говорили, так как они знали, что я был близок к Сталину, и они боялись меня. Возможно, это они говорили вдвоем без моего присутствия.
В одном из разговоров Гордова и Рыбальченко я высказал свое мнение, что около Сталина есть крепкая рука и горе тому, если случится что-либо со Сталиным. Плохо будет нам — старикам, никто нас не вспомнит, не защитит. В этот же раз мы обсуждали, если что-либо случится со Сталиным, то кто его может заменить? Я сказал, что его может заменить Молотов, но он тоже уже стар, а Гордое или Рыбальченко сказал, что его лучше может заменить Вознесенский.
Оглашаются показания Кулика от 5 февраля 1947 года: «… находясь еще в Куйбышеве, мы искали единомышленников и в этих целях приступили к группировке вокруг себя тех из работников штаба ПриВО, которые считали себя ущемленными… Гордое неоднократно называл Советское правительство кучкой «тиранов» и злобно заявлял, что этих «тиранов» надо устранить. Он высказывал гнусные измышления по адресу Сталина…»