Мироновцы свои намерения не скрывали — рвали телефонные провода, реквизировали лошадей и телеги, устраивали митинги. Словами дело не ограничивалось, заряженное ружье должно было выстрелить и стреляло. За три недели — с 24 августа до 14 сентября произошло несколько столкновений между мироновсцами и преследовавшими их частями красных. Преследователи потеряли 4 человека убитыми и 32 ранеными, из которых двое впоследствии умерли от ран. Данных о потерях мироновского корпуса, к сожалению, нет.
Если попытаться воссоздать взаимоотношения действующих лиц этого одного из серьезнейших внутренних конфликтов Гражданской войны, в поведении Троцкого и его ближайшего окружения можно уловить мотивы не только личной неприязни к Миронову и казачеству. События на фронтах развивались тогда вообще не ахти как здорово. Корпус Мамонтова легко, словно на учении, продвигается к центру сосредоточения красных войск на Юге России — городу Козлову. Усилил давление с востока адмирал Колчак. В который уже раз судьба революционных завоеваний оказывается под угрозой. А Миронов в такой момент отправляется в поисках справедливости на фронт. На чьей стороне он окажется?
Остановить. Разоружить. И как можно быстрее. Все произошло до удивления просто. О.И. Городовиков рассказывает в своей книге «Воспоминания»:
«Действуя в направлении станицы Усть-Медведицкой, мы получили неожиданное известие об измене бывшего полковника Миронова, организовавшего в г. Саранске донской казачий корпус. В этот же день С.М.Буденный получил приказ о немедленном выступлении в Воронежскую губернию для ликвидации прорвавшегося в тыл нашим частям белогвардейского конного корпуса генерала Мамонтова… Вдали раскинулась станица Анненская. Навстречу едет несколько казаков. От них я узнал, что мироновский корпус двигается навстречу нам для соединения с 23-й стрелковой дивизией, которой ранее командовал Миронов.
Вскоре показалась колонна мироновцев, только что вышедшая из станицы. Встречу с ними мы ожидали, но не предполагали, что она произойдет так скоро. Выставив 20 пулеметов и развернув бригаду, мы приготовились ко всему. Мироновцы подошли и также развернулись шагах в двухстах.
Спрашиваю: Куда двигаетесь? Отвечают: Соединяться с двадцать третьей дивизией! Где Миронов? А он сзади едет на повозке! Вижу, скачет Миронов. Осадив коня, он зло выкрикнул: Что, вы нас за врагов считаете? Вокруг Миронова столпились солдаты. Он начал было митинговать. Сохраняя спокойствие, говорю ему, что он объявлен изменником и проводить митинг не имеет права. Разъяренный Миронов предлагает разойтись на четыре версты и «удариться». Ответив ему, что готов это сделать, я подаю пулеметчикам команду приготовиться. В мироновском отряде зашумели: Со своими драться не будем! Воспользовавшись суматохой, я приказал арестовать Миронова»…
Все, что происходило дальше, иначе чем политическим пропагандистским фарсом назвать трудно. Корпус разоружен, Миронов в руках, можно и поиграть в «кошки-мышки».
«Москва, Склянскому, Для ЦК. Копия Вольск Смилге. Захваченные мироновцы доставлены Балашов, где функционирует по этому поводу следственная комиссия. Сношусь со Смилгой с тем, чтобы комиссию превратить в трибунал и дело слушать в Балашове. Мотивы: 1) Большое количество арестованных (430). Арестованные находятся здесь. 2) Свидетели в том же районе. 3) Процесс должен иметь большое политическое значение для казачества. 4) Состав трибунала: кубанский казак — Полуян, кубанец — Анисимов и предревтрибунала 9-й армии Подоспелов вполне уместен и авторитетен. Хорошо поставленное дело Миронова послужит ликвидации Донской учредиловщины. Полагаю, чтобы во время процесса Смилга прибыл в Балашов и руководил делом.
№397, 16/IХ-1919 г. Троцкий».
Начиналась большая игра с казачеством по обе стороны фронта. Кстати, Троцкий лично участвовал в организации показного судилища, прибыв в Балашов. Предстоящая игра для Троцкого была беспроигрышной, для Миронова — безнадежной, ибо в любом случае он ставился на колени. Предреввоенсовета давил на все струны, использовал все каналы. Одновременно с телеграммой Склянскому он отдал распоряжения и комиссии — трибуналу. В деле сохранилась записка Д.В. Полуяна: «Троцкий требует, чтобы как можно скорей закончить следствие и суд над Мироновым и обязательно вызвать на суд Смилгу».