Данный документ – «Претензии Советского государства к странам, ответственным за интервенцию и блокаду» – был представлен советской стороной всем участникам Генуэзской конференции. Как указывалось, 15 апреля советская сумма контрпретензий 39 млрд зол. руб. была оглашена Красиным и Литвиновым на Генуэзской конференции. Однако это не возымело последствий. Страны Запада лишь согласились на возможное уменьшение военного долга и на обсуждение вопросов, связанных с процентами. Вопрос с кредитами завис. Ночью 15 апреля руководство делегации решило послать в Москву запрос относительно предложений западных держав, а также немедленно издать книгу о советских контрпретензиях, сообщив прессе, что по данным вопросам ведутся неофициальные переговоры[106]. Оставались неясными и другие вопросы, например возможность уплатить довоенные долги в урезанной форме в связи с уменьшением территории России.
Наиболее острой была проблема частных вложений (долгов) по отношению к гражданам западных государств, особенно Франции. Определенные компромиссы в отношении государственных долгов могли иметь место, но последние представлялись наиболее сложноразрешимыми.
Ситуация была неоднозначной, признание советских республик по-прежнему связывалось с долговыми обязательствами России досоветского периода. «Генуэзская конференция явилась выражением принципиальной готовности всего европейского концерта признать Советское правительство. Но для этого выставлялись определенные условия, главное из которых – это признание советскими республиками всех довоенных долгов и обязательств, а также претензий частных лиц иностранного подданства. В Генуе и Гааге нами было решительно заявлено, что за одну честь признания нас мы не намерены разорять страну возложением на нее бремени непосильных платежей, в то время, когда наши контрагенты отказываются от удовлетворения наших справедливых контрпретензий. С тех пор прошло почти два года, и в течение этого времени переговоры на тему об условиях признания, официальные и частные, не прекращались. На все предложения, проекты, планы и т. д. советское правительство и его дипломатия неизменно отвечали, что признания мы не покупаем и платить за него непосильными тяготами советских республик мы не намерены. Пришлось употребить много усилий для того, чтобы заставить иностранных дипломатов поверить, что это наше решение сделано всерьез и что оно непоколебимо»[107].
106
107
Цит. по: Интервью Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР М.М. Литвинова корреспонденту газеты «Известия» // Известия. – 1924. – 6 февраля.