Книга, в которой упоминался Эфир, в библиотеке была одна. По крайней мере, одна из тех, что прочитал за свою жизнь Локи. Штудируя единственный известный ему том, историю, которую знал практически с детства, Бог Обмана силился найти ответ между строк. Тьма, Эльфы, царь Бер, война… Локи листал страницу за страницей, разыскивая любую информацию, касающуюся Эфира, однако все, что попадалось ему на глаза, было и без того известно. На Бога Обмана накатывало раздражение. Столь могущественный артефакт и так мало знаний о нем. Интересно, откуда свои сведения о Камнях Бесконечности брал Танос? На взгляд Локи, безумный титан был очень неплохо осведомлен о предмете своего интереса, и это порядком нервировало. Возможно, стоило поискать еще какие-нибудь книги, в конце концов, Локи действительно прочитал далеко не все, что хранилось на стеллажах и полках. Однако, искать при помощи магии Локи не рисковал, все-таки он находился на территории самого Всеотца Одина, и с этим стоило считаться. Оставался библиотекарь, но трикстер слишком хорошо знал этого старого недоверчивого асгардца. Библиотека никогда не пользовалась во дворце популярностью, завсегдатаев можно было с легкостью перечислить по памяти, и какой бы облик ни принял Локи, чтобы поговорить с библиотекарем, это непременно вызвало бы подозрение. Тем более, когда речь зайдет о Темных Эльфах и Эфире.
Еще раз сосредоточенно перечитав все, что было в его распоряжении, Локи откинулся в кресле и задумался. Ни строчки о том, как Эфир овладевает носителем и как его извлечь. Видимо поэтому в Асгарде не смогли помочь смертной подружке Тора, отчего тот вынужден был обратиться к самому Малекиту. Только верховный свартальхеймец сумел овладеть мощью артефакта, став с ним единым целым. Как это удалось Тору было неясно, но судя по тому, что успел увидеть в его разуме трикстер, Громовержец и Эфир симбиоза не составили. Как до этого и его любимая мидгардка. Выходило, Эфир подчинял тех, кто получал его случайно, а те, кто стремился вобрать его сознательно, обретали вместе с артефактом, его силу. Решив, что здесь все сходится, Локи перешел к основному вопросу. Как избавиться от Камня Бесконечности внутри Тора. И вот тут ничего путного в голову не приходило. На мгновение вновь вспомнился метод Халка, отчего Локи поморщился и неосознанно осмотрелся, словно бы опасаясь, что зеленая тварь может подкрасться к нему прямо здесь, во дворце Асгарда. Самому трикстеру сей способ, конечно, помог избавиться от влияния Камня Разума, вот только он сомневался, что подобное подойдет Громовержцу. Ведь Эфир владел не только разумом Одинсона, в данный момент он являлся частью его тела. И как бы ни хотелось Локи посмотреть на то, как Халк крушит его братом бетонные стены и пробивает пол, уверенности в том, что это пойдет на пользу, не было.
Поняв, что сидеть здесь дальше бессмысленно и даже опасно, Локи убрал книгу на место, в облике стражника выбрался в коридор и буквально нос к носу столкнулся с Франдалом и Вольштаггом. Асгардские герои удивленно застыли, не ожидав увидеть, как из библиотеки выходит обычный солдат.
- Эй, ты, иди-ка сюда, - нахмурив рыжие брови подозвал Вольштагг. Локи ничего не оставалось делать, как приблизиться, почтительно поклонившись друзьям Тора. – Что ты там делал?
«Читал. Но вам двоим смысл этого слова вряд ли известен».
- Мне показалось, я услышал там шум, - проговорил трикстер.
- Показалось или все-таки услышал? – насторожился Франдал. – Что там?
- Показалось, - как можно спокойнее поговорил Локи, от души надеясь, что эти двое успокоятся и отвяжутся. – Там никого нет, я смотрел.
- Пошли, посмотрим еще раз, - решительно объявил Вольштагг, направляясь к двери в библиотеку. Обернулся к Локи. – Идем с нами. Втроем быстрее проверим.
Воображение разозлившегося трикстера нарисовало ему сцену, как он хватает рыжего за бороду и одним движением клинка отрезает ее почти под корень. Стало немного легче. Не имея возможности отказать друзьям Громовержца, Локи в облике воина поплелся обратно. Они разбрелись между стеллажами и действительно достаточно быстро закончили осмотр огромного помещения.
- Я стал чрезмерно подозрительным с тех пор, как Темные Эльфы пробили купол, а после погиб Тор, - угрюмо пробормотал Вольштагг, когда вся троица вновь собралась у входа. – Везде мерещится опасность.
- Когда очнется Всеотец, мы сможем отомстить, покончить с Малекитом, - так же мрачно ответствовал Франдал. – Никому другому не под силу сразиться с тем, кто обладает силой Эфира. А сейчас все, что нам остается - только ждать. И беречь царя от опасности.
- Ты молодец, что не теряешь бдительности, - похвалил Локи Вольштагг и неожиданно панибратски хлопнул по плечу. Трикстер едва сдержался, чтобы не уклониться. – Мы все сейчас должны быть собраны и осторожны. Пока жив Малекит, а Всеотец пребывает во сне, Асгард и все девять миров в опасности. Знаешь, мы шли к покоям царя, собирались проверить караул. Сходи ты. Мы, лучше, еще раз осмотрим библиотеку и все вокруг.
Локи кивнул, еще раз почтительно поклонился и направился прочь от бывших приятелей, на ходу осмысливая услышанную информацию. Оказывается, в Асгарде считают, что Тор умер. Вот почему все это время его никто не стремился спасти, вот, по ком на самом деле траур в великом золотом городе. Но Хеймдалл, неужели он не видит, что Громовержец жив? Возможно, это Эфир закрывает носителя от всевидящих глаз Стража? И Один. Всеотец впал в сон, оставив Асгард практически без того, кто мог бы править и защищать. Вовремя, ничего не скажешь. Прямо как в прошлый раз, когда царь Один уснул после того, как отправил своего любимого сына в изгнание в Мидгард. Локи позволил себе усмешку. В тот раз ему даже удалось почувствовать себя царем, получив власть над великим Асгардом. Вот только лучше бы навсегда забыть, чем для него все это закончилось.
Еще стоя перед Вольштаггом и выслушивая его речи, Локи заранее не собирался выполнять приказы. Все, что мог получить от Асгарда, он получил и пора было возвращаться обратно. Однако, за размышлениями Бог Обмана сам не заметил, как оказался в коридоре, ведущему в покои Всеотца. Локи застыл, раздумывая, какого черта он здесь забыл и как улизнуть незамеченным. Второе реализовать не получилось бы при всем желании. На подступах к царским покоям охраны было много, и его заметили. Стиснув от злости зубы, Локи расправил плечи и, не имея возможности отступить, отправился выполнять приказ Вольштагга.
- Мне велено проверить, надежно ли охраняются покои Всеотца и как он, - проговорил трикстер. Дверь перед ним распахнулась, являя взгляду освещенные факелами золотые стены комнаты, посреди которой на ложе под золотистым куполом спал царь Асгарда. У ложа сидела целительница. При виде вошедшего воина, женщина поднялась навстречу, однако, услышав причину, по которой тот явился, разочарованно опустила плечи.
- Все по-прежнему, - проговорила она заметно устало, отчего Локи сделал вывод, что целительница дежурит достаточно долго. – Всеотец все так же спит. Горе из-за смерти царицы и сыновей лишило его сил, мы не знаем, когда он вернется к нам. – И, словно бы подтверждая предположение трикстера, женщина прикрыла ладонью рот, скрывая зевок. – Знаешь, побудь здесь минуту. Я прикажу позвать кого-нибудь из лекарей сменить меня.
Локи в который раз за последнее время покорно кивнул, поклонился, и целительница благодарно улыбнувшись, вышла за дверь. Оставшись один на один со спящим царем, Локи приблизился к ложу. Сквозь прозрачный золотистый купол он хорошо видел спящего. Один не изменился с момента последней встречи. Когда же это было? Локи вскинул бровь, припоминая. Да, в тот день, когда он, трикстер, приемыш, неугодный, ненужный, закованный в цепи стоял перед золотым троном и выслушивал приговор за преступление, которое не собирался совершать.
- Здравствуй, отец, - проговорил он, вглядываясь в знакомое, и, теперь уже ненавистное лицо царя. – Узнаешь? – Напрочь забыв и о мнении, будто Один во сне слышит все, что происходит вокруг, и об осторожности, Локи снял иллюзию. – А я все думал, почему Асгард меня не преследует. Шутка ли, захватчик, убийца, разрушитель мидгардских городов – и на свободе. – Злая усмешка искривила тонкие губы. – А ты, оказывается, меня похоронил. Да еще и переживаешь, если верить целительнице. Мило. Не ожидал. Хотя, что-то мне подсказывает, ты забыл обо мне едва узнал о том, что Алгрим лишил тебя необходимости опять сажать меня в темницу. Может, даже спасибо ему сказал, а? – Локи понимал, что его несет, что пора прекратить и как можно быстрее покинуть золотой город, но не в силах был остановиться. Слишком заманчивой оказалась возможность высказаться Одину в лицо, будучи при этом не окруженным вооруженной охраной и не лишенным сил. – Выходит, ты из-за Тора так расстроился? Так сильно, что оставил обожаемый Асгард без своей защиты? Знаешь, на мой взгляд, это совсем не по-царски. От тебя зависит безопасность девяти миров, они на тебя надеются, а ты… Впрочем, я могу открыть тебе один секрет. – Локи склонился над ложем, его лицо почти касалось золотистого купола и прошипел, с той горечью, ненавистью, злостью, что все это время терзали его изнутри. – Тор жив, представляешь. И он у меня. В моей власти. Я сделаю с ним все, что захочу. А ты не придешь ему на помощь просто потому, что ничего не знаешь. Ведь всевидящий Хеймдалл больше не видит единственного наследника великого Асгарда, так? А если не видит он, то и все слепы. Никто из вас ничего не знает о том, что творится за пределами прекрасного золотого города. Не знаете, что даже у пропасти есть дно, и там, на дне копошатся самые ужасающие создания, которых кто-либо из вас видел. Но однажды они выберутся, они уже покидают тьму, в которой родились. Читаури, Свартальхейм – только начало. Мы все обречены, я был там, на дне, видел весь этот ужас, придет время и все девять миров узрят его. А пока правитель спит, и золотой Асгард пребывает в блаженном неведении. Пусть так и будет, верно, отец. Оставайся наедине со своей уверенностью во всесилье, но помни, разочаровываться страшно. Уж я-то знаю.