«Бла-бла-бла, - вспомнил, как кривлялась во время разговоров по телефону Мэгги трикстер и, не удержавшись, закатил глаза. – Ну, давайте, бегите обнимать своего героя. Мне нужно меньше минуты времени. Вперед!».
К Тору действительно поспешили, первым рядом с вновь обретенным асгардским наследником оказался Вольштагг. Рыжий воин хлопал друга по плечу с таким усердием, что будь на месте Одинсона мидгардский смертный, его давно вколотило бы в песок по пояс. Вечно молчаливый Огун стоял рядом и говорил что-то, при этом жестикулируя.
Локи вновь посмотрел на кинжал, решил, что на это нет времени, и сделал осторожный шаг назад. Еще один. Франдал и Сиф, казалось, напрочь забыли о пленнике, они во все глаза смотрели на то, как толпа асгардских солдат радостными возгласами приветствует Громовержца. Решив не ждать, когда о нем все-таки вспомнят, Локи вновь шагнул, когда боковое зрение выхватило какое-то движение. Он обернулся ровно в тот момент, когда сбитый им же с ног, а потом забытый всеми Темный Эльф поднялся на одно колено и, вскинув пушку, прицелился в асгардских героев.
- Франдал, Сиф, в сторону! – рявкнул Локи, забыв о том, что собирался бежать.
Оба асгардца обладали прекрасной реакцией, они отпрянули друг от друга еще до того, как поняли, где источник опасности. Франдал оказался к Эльфу ближе всех, он подскочил к противнику, одним точным ударом всадил лезвие клинка в грудь свартальхеймца. Тот конвульсивно дернулся, в последнем предсмертном жесте, словно бы силясь ухватить ускользающую от него жизнь, сжал пальцы на спусковом крючке пушки. Беспорядочный огонь уничтожил несколько камней, оставил ожог на скале и почти что у самой тропы настиг Локи.
Трикстер хотел только убедиться в том, что асгардцы не пострадают. Почему-то ему казалось это важным, не омрачить возвращение Тора похоронами одного из его друзей. Когда он понял, что Франдал и Сиф ничего не угрожает, бросился к тропе, надеясь, что отвлекшиеся на Эльфа герои его не заметят. И лишь в шаге от искаженного пространства обернулся, в странном, не характерном для него сентиментальном порыве, в очередной раз не зная, как ответить самому себе на простейший вопрос – зачем. Он видел, как Франдал заколол свартальхеймца, видел, как тот нажал спусковой крючок, как отскочила с линии огня Сиф, но сам не сдвинулся с места. Живот и грудь пронзило резкой острой болью, воздух выбило из легких, колени подогнулись. Где-то рядом кто-то громко закричал, кажется, зовя его по имени. Локи лежал на черном песке Свартальхейма, прижимал ладони к влажной, горячей от крови изорванной одежде и, глядя в серое небо, думал, что повторяется, и это уж совсем не смешная шутка. А затем наступила тьма.
========== Глава 8 ==========
Сидя в большом мягком кресле, лениво прищурившись, Локи рассматривал стоящую перед ним огромную фигуру зеленого существа. Халк замер, покорно глядя в пол и ожидая очередного приказа.
- Чем бы тебя еще занять… - потянул трикстер. Затем губы его растянулись в гадкой усмешке. - Как насчет спорта? Ты же мидгардец? У вас подобное приветствуется. Ну что, приступим? - И едва заметно махнул рукой.
Халк ожил. Он чуть расставил ноги и присел на корточки, попутно вытянув перед собой огромные ручищи. Затем вернулся в исходную позицию, и вновь повторил приседание. Выражение лица чудовища при этом абсолютно не изменилось, пустая, лишенная эмоций маска. Локи раздраженно фыркнул, ему бы хотелось, чтобы зеленая тварь осознавала, кто ею командует, ощутила, как это унизительно, быть в чьей-то власти, однако останавливать не стал. Какое никакое, развлечение.
Трикстер проснулся накануне утром. Он некоторое время лежал и выглядывался в потолок, в навесы, собранные тесьмой, привязанные к колонам по углам кровати, и никак не мог сообразить, где он находится и почему это место кажется ему знакомым. А потом, за мгновение до того, как над Локи склонилась целительница, та самая, которую видел у ложа спящего Одина, он понял, что находится в своей спальне в асгардском дворце. Локи моргнул, прогоняя морок, однако, ничего не изменилось. Лишь еще секунду назад улыбающееся лицо целительницы слегка помрачнело.
- Ваше Высочество, - осторожно проговорила она, внимательно глядя на Локи, - слава Одину, вы очнулись. Как сейчас себя чувствуете?
Локи в недоумении уставился на женщину. Та расценила его реакцию по-своему.
- Вы едва не умерли. Раны по какой-то причине затягивались с большим трудом, пришлось приложить усилия, чтобы вернуть вас обратно. Когда все плохое было позади, вы просто заснули. И проспали двое суток.
- Сколько? - удивленно моргнул Бог Обмана. Собственный голос ему не понравился. Хриплый, слабый.
- Двое суток, - подтвердила женщина. И с горечью в голосе продолжила: - Хорошо, что вы не видели, как на Асгард напали свартельхеймцы. Был очень жестокий бой. Но мы выстояли. - Горечь сменилась грустной гордостью.
“Вы выстояли” - машинально поправил про себя Локи, но вслух ничего не сказал. Он предпочел вообще ничего не говорить и ни о чем не спрашивать. Лишь коротко отвечал на вопросы целительницы относительно своего самочувствия.
Целительница просидела с Локи около часа, потом, извинилась и попросила дозволения оставить его. Ее помощь требовалась в лазарете, где находились раненые в битве с Темными Эльфами асгардцы. Трикстер без возражений отпустил врачевательницу, ему хотелось побыть в одиночестве. Доискиваться причин, по которым ему не дали умереть от ран в Свартельхейме не хотелось. Наверняка вмешался всегерой Тор, считающий заключение в темнице гуманнее. Почему он у себя в комнатах, а не в лазарете, вместе с другими ранеными, тоже казалось очевидным. Воины-защитники Асарда не должны лечиться рядом с предателем их родины. Разумеется, его могли разместить на прежнем месте, в подземелье, но, возможно, в суматохе забыли или же посчитали его слишком слабым для того, чтобы навредить кому-то или убежать. Локи не собирался делать ни того, ни другого. Он понял, что проиграл, и теперь будет наказан за свою глупость. А ведь все так хорошо начиналось…
В покои периодически заглядывала прислуга. Служанки приносили еду, почтительно интересовались здоровьем, обращались, будто не было ни попыток убить Тора, ни битвы на Мосту, ни Нью-Йорк. Их мысли занимали последствия атаки Темных Эльфов. Локи не обращал внимания. В какой-то момент он подумал о том, что мог бы спросить у слуг, что именно произошло в Асгарде, пока он был без сознания, но быстро отбросил эту мысль. Не хватало еще, чтобы по дворцу пошли слухи, что опальному принцу не наплевать на золотой город. Лезть в головы прислуги он так же не стал, решив, что это не подобает его статусу. Пусть на пороге заключения, но он принц и должен вести себя достойно.
К нему так и не пришла стража, чтобы отконвоировать в темницу, не явился грозный Тор, желающий разобраться с в очередной раз обманувшим его небратом. Остаток дня асгардец слонялся по некогда своим комнатам, отмечая, что, несмотря на его длительное отсутствие, здесь практически ничего не изменилось. Даже уборку делали. Локи сомневался, что пыль с поверхностей смели, пока он спал. Много чести для того, кого сам Один Всеотец отправил в темницу на тысячи лет. Так что, комнаты действительно держали в чистоте. Равнодушно пожав плечами, трикстер вышел на балкон. Обозримая часть города не пострадала, однако сама атмосфера не была пропитана характерными для Асгада уверенностью и жизнью, в воздухе витала напряженность. Локи понимал в чем дело: асгардцы слишком привыкли к тому, что их оберегают, уверились в собственной непобедимости и ничего не боялись. Нападение стало для них потрясением, от которого жители золотого города оправятся не скоро.
Несмотря на то, что, по словам целительницы, накануне проспал двое суток, вечером Локи заснул почти сразу, едва положил голову на подушку. Раны окончательно затянулись, боль отступила. Ему по-прежнему снились кошмары, но в этот раз он не просыпался в панике, хватая воздух ртом и не понимая, где находится. Он спал и осознавал, что, несмотря на переживаемые ужасы, это только сны, они ничем не могут навредить и не стоит так уж переживать по этому поводу. Как минимум две причины для тревоги исчезли - Асгард и Танос. Первого не стоит больше опасаться потому, что Локи все-таки попался, а значит, ждать преследователей уже не нужно. Второй просто не посмеет сунуться на территорию Всеотца, как бы ему не хотелось добраться до Бога Обмана. Все, что осталось от еще недавно изводивших трикстера тревог, только сны. А с этим он как-нибудь разберется. У него на это будут тысячи лет абсолютного покоя и забвения.