— Увидев Михаила, она потеряла голову…
— Думаю, она и при жизни была безбашенной, — предположил криминалист.
Его коллега невозмутимо продолжал съемку.
— Хорош хохмить, — огрызнулся Миша. — Ты закончил? — крикнул он крановщику.
Тот, вытирая рот, кивнул.
— Майнай!
Когда блок опустился на землю и был надлежащим образом отснят и сфотографирован, Миша перерезал веревку.
— Всем спасибо, все свободны, — устало сказал опер и обратился к Кириллу и Игорю, все так же стоящим у машины: — Что скажете?
Кирилл пожал плечами:
— На местности есть что-нибудь, дома жилые или работающие предприятия, склады?
— Не-а. Там два склада закрыты. Нет даже охраны, только замки. Там вообще ничего. Только кладбище.
Игорь посмотрел на часы.
— Оно откроется через полчаса. Я схожу туда, опрошу.
— Давай. Кирюха, пойдем к эксперту, может, сразу что-то сообщит?
— Если закончим раньше, чем ты вернешься, — сказал Кирилл Игорю, — подъеду к воротам.
— Добро. — Игорь отвернулся и пошел к кладбищу, а Кирилл с Мишей направились к скорой помощи, куда загрузили тело покойницы. Куривший снаружи врач открыл им дверь.
— Антоха, что скажешь? — спросил Миша, залезая в машину.
Криминалист Антон, ловивший труп на мосту, сидел рядом с телом и несколько отстраненно рассматривал рану на шее.
— Долго была в воде, полгода-год. На вид лет двадцать-тридцать.
При свете лампы было видно, что тело действительно долго находилось в воде.
— Частично скелетирован, многочисленные следы разложения. Я что-то точно смогу сказать завтра-послезавтра, когда осмотрим нормально и сделаем вскрытие. Сейчас уже башка не варит.
— Кто ее так? Откуда такая рана? Это же не ножом сделали? — Кирилл смотрел на посиневшее тело покойницы.
— Мне надо полноценно в конторе посмотреть. Не спрашивай сейчас. — Криминалист устало откинулся на кресло.
Миша накрыл лицо покойницы простыней.
— Я еще протоколы писать буду, с актами. Ты за Игорем поедешь?
Кирилл кивнул.
— Осмотрю местность и поеду. Давай, до завтра, если что.
01.02.2022, 06:56
Старинные чугунные ворота на кладбище были еще закрыты, но в здании администрации уже горел свет. У входа в обшарпанное, давно не ремонтировавшееся здание стояли два дорогих немецких внедорожника. Они приехали совсем недавно, и падающий снег таял на теплом металле капотов. Дверь в здание администрации была закрыта, и Игорь постучал, сначала спокойно, потом громче.
— Закрыто! Мы в восемь начинаем работать! — раздался наконец из-за двери пронзительный женский голос.
— Откройте, полиция! — Отбарабанив три минуты в дверь, Игорь был немного раздражен, но хорошо скрывал это.
Дверь приоткрылась. Кто-то, не высовываясь, спросил неприятным голосом:
— Чего?
Игорь решительно потянул дверь на себя и, держа в одной руке раскрытое удостоверение, вошел в здание.
— Капитан полиции Омелин, — представился он.
На него смотрела женщина лет пятидесяти, с высокой прической и в яркой кофте с большой брошью.
— Мы не вызывали, — кривя густо накрашенные губы, сказала она. В ее взгляде читалась неприязнь к пришедшему.
— Кроме вас, кто еще сейчас на месте? — Игорь сохранял внешнюю невозмутимость.
— Начальник. — Женщина не выражала большого желания вежливо общаться.
— Отведите меня к нему, пожалуйста.
Не сказав ни слова, она отвернулась и пошла в глубь здания. Игорь, решив не дожидаться отдельного приглашения, вошел внутрь и прикрыл за собой дверь.
Они пошли по выкрашенному казенной зеленой краской коридору, не менее обшарпанному, чем фасад. Линолеум под ногами местами отслаивался, где-то был протерт или порван. Все вокруг производило впечатление тотальной нищеты.
— Лидия Петровна! Тут к вам пришли. — Женщина, не стучась, заглянула в дверь с табличкой «Лидия Петровна Крущ. Директор Ушкинского кладбища».
— Заходите, — сквозь зубы сказала она Игорю, отвернулась и ушла.
— Здравствуйте, капитан полиции Омелин, — представился он, заходя в кабинет.
— Проходите, присаживайтесь. — За единственным столом в помещении сидела женщина, чем-то неуловимо похожая на ту, что привела Игоря. Та же старомодная прическа, похожая кофта, непременная огромная брошь. Отличалась ее манера общения: вместо откровенной неприязни — фальшивая любезность.
Сидя на скрипучем деревянном стуле, Игорь краем глаза осматривал кабинет, который так же требовал ремонта, как и все здание. Даже стол директора, казалось, был установлен еще в советское время. Тем разительнее был контраст с крупными золотыми серьгами и кольцами Лидии Петровны. На драгоценности тут денег не жалели.