— Лидия Петровна, директор кладбища. Чем могу вам помочь? — В глазах женщины читалась некая настороженность.
— В реке рядом с вашим учреждением был обнаружен труп, — начал Игорь.
— Это не наш! — мгновенно перебила его директор. — У нас производится учет всех захоронений и контроль мест погребений. А еще мы регулярно осматриваем берег на предмет размытия. От нас покойный уйти не мог.
— Хорошо. — Несколько удивленный нервической реакцией женщины, Игорь продолжил: — У вас есть камеры по периметру забора или здания?
— Нет, только одна, и она смотрит на парковку. — Женщина явно была настроена защищаться.
— Как в принципе осуществляется надзор за объектом?
— У нас круглосуточная охрана, есть сторожа, и ночью тоже. — Нервозность директора начала проходить, настороженность сохранялась.
— Я хотел бы встретиться с ними и опросить их, в первую очередь ночную смену. Возможно, сторож видел какую-то подозрительную активность на мосту.
Директор мгновенно преобразилась, и перед Игорем сидел будто другой человек.
— А вы знаете, у нас сейчас вот только один ночной сторож, но он каждую ночь работает. Вы совсем чуть-чуть не успели его застать. Я, когда на работу прихожу, его отпускаю, — тараторила Лидия Петровна, почти улыбаясь, скрытой враждебности в ее голосе уже не чувствовалось. Видимо, она поняла, что вопросы полицейского не коснутся ее дел.
Омелин кивнул. Похоже, ему придется наведаться сюда завтра ночью.
— Во сколько он начинает смену?
— С двадцати двух до семи он работает, его сторожка слева от нашего здания, такой одноэтажный домик из красного кирпича. В дверь позвоните, если он не на обходе будет — откроет. — Почувствовав, что к ней не возникнет вопросов и претензий, Лидия Петровна расслабилась.
— Спасибо, я зайду сегодня вечером. — Игорь встал со стула и направился к двери.
— Рада была помочь. До свидания! — В голосе директора звучало облегчение, но у Игоря сейчас не было задачи выяснять, какие секреты хранят от полиции на этом кладбище. Хотя факт их наличия он запомнил.
— Пойдемте. — Оказывается, встретившая его женщина стояла за дверью кабинета. Дружелюбия в ее голосе не прибавилось. Под мигающим светом ртутных ламп они двинулись к выходу.
Стоило Игорю пересечь порог администрации, как дверь за ним захлопнулась и в замке повернулся ключ. Опер сплюнул, достал сигарету, закурил и пошел к дороге, где как раз показались фары машины Кирилла.
Садясь к коллеге в автомобиль, Игорь не стал дожидаться вопросов и сразу сказал:
— Пока ничего, вечером приеду общаться со сторожем.
— Понятно. — Кирилл кивнул. — А в целом как?
Омелин скривился.
— Выбираю кремацию. Лучше в огонь, чем к таким в руки.
— Ладно, учтем. Поехали в контору?
— Давай. И что там с трупом, расскажи мне.
Опер взял термос с кофе и, налив себе кружку, приготовился слушать коллегу. Кирилл рассказывал про состояние трупа, а Игорь смотрел, как с черного неба падает белый снег. Начинался новый день.
01.02.2022, 09:04
Игорь и Миша отправились на доклад к начальнику отдела, а Кирилл Смирнов сел просматривать дела пропавших без вести за последний год. Его интересовали незакрытые дела о розыске женщин, похожих на ту, чей труп нашли сегодня ночью. Таких оказалось шестеро, и для их небольшого города это было очень много. Кирилл нахмурился. Ему редко попадали дела про потеряшек, но он знал, что в городе давно и успешно работают волонтеры поисково-спасательного отряда, которые уверенно находят людей по почти всем некриминальным случаям. Собственно, дела, по которым работал сам Смирнов, так и заканчивались: поисковики находили пропавшего, и следователь закрывал дело в связи с отсутствием состава преступления. Но чтобы шесть женщин пропали за последние полгода! За весь прошлый год не нашли только 40 человек, а за минувшие шесть месяцев — уже 29.
Читая материалы дел, Кирилл мрачнел все больше. Обстоятельства пропажи никак не наводили на мысли о бегстве, среди женщин не было страдающих расстройствами психики. И ни одна из них не походила на ту, которую сегодня вытащили из реки. Конечно, у него еще не имелось восстановленного облика жертвы, но он уже сейчас не видел даже намека на сходство с потерявшимися. Это значило, что женщина либо была не местной, либо ее никто не искал. Кирилл посмотрел запросы работодателей о проведении розыска сотрудника, которые подавались с целью расторжения трудовых договоров, и там за двенадцать месяцев не было ни одной женщины.