— Должно быть, среди ваших знакомых немало красивых и образованных молодых женщин. Вам бы подошла жена-романистка…
На сей раз ей удалось задеть меня за живое. Я отвечал грубым выпадом:
— Терпеть не могу женщин-писательниц.
И тут же снова старался ее уколоть:
— Я имел в виду не вас, Клер. Ведь вы не писательница.
— Кто же я, по-вашему?
— Ну… Просто женщина… Женщина, которая, как и я, ищет свою дорогу в жизни.
Все эти пошлости произносились с дальним прицелом. Они придавали нашей дружбе оттенок значительности, побуждая нас к новым, все более откровенным признаниям. Я терпеливо подстерегал любую возможность что-то выяснить. Чего же все-таки я ждал? Этого я и сам не смог бы объяснить. Мне нравилось, что жена Жаллю ломает себе голову над моими причудами. К тому же мне было с ней хорошо. Я чувствовал себя как выздоравливающий, который уже сожалеет о своей болезни и напоследок старается извлечь из нее все возможные выгоды. Клер заботилась обо мне так же, как прежде я сам заботился о Ману: была очень внимательной и заботливой и в то же время такой мягкой, какой умела быть она одна. Напавший на меня в ту пору душевный столбняк шел мне на пользу — я могу последовательно и дотошно обдумать поведение Ману. Тем хуже для Клер, если она не сумеет преодолеть свое влечение ко мне! Она отняла у меня Ману и я ей ничем не обязан!
Все мои домыслы ни к чему не вели. Мне никак не удавалось найти убедительное объяснение случившемуся. Допустим, Ману была вхожа в дом Жаллю. У нее были ключи от него, она знала его так, как будто бы сама там жила. Все это пригодилось ей, когда она разыграла передо мной прощальную комедию. И что же дальше? У меня было мелькнула догадка о каких-то махинациях с рукописью романа. Но я тут же зашел в тупик. Ведь рукопись была хорошей. Ее издали бы и без моего содействия… Конечно, Ману не могла предвидеть нашу встречу и ее последствия; но если она хотела любой ценой скрыть от меня подлог, то уж, верно, не стала бы выдавать себя за жену Жаллю, этим она бы только все испортила. Здесь я сталкивался с непреодолимым препятствием… Возможно, Ману и не была опытной лгуньей. Я же приписывал ей тонкий расчет даже там, где ей на самом деле приходилось импровизировать. В этом случае выдавать себя за Клер ей было проще всего. Такая догадка показалась мне многообещающей. Нетрудно вообразить тщеславную, одинокую женщину, разочарованную в жизни, которая, завидуя Клер, постепенно все больше и больше входила в ее роль; заимствовала ее воспоминания, путевые заметки и на их основе создала оригинальное произведение. С этой кражи, которой она не могла не стыдиться, должна была начаться для нее та новая прекрасная жизнь, о которой она всегда мечтала. Все это очень походило на правду. Мне захотелось убедиться, что я не ошибся. Нередко, когда я замолкал, Клер спрашивала:
— О чем это вы задумались, Пьер?
Я решил не упустить случай.
— Есть нечто, чего я никак не могу понять. Можете не отвечать, если я лезу не в свое дело. Но все-таки почему вы сюда приехали? Только не говорите, что вас заставил муж. Ведь до этого вы не всегда ездили с ним, правда?
Нисколько не смутившись, она ответила:
— Я скучала в Париже. Вот и вся причина.
— Но ведь в Париже вы где-то бывали, с кем-то встречались?
— Да, но мне все равно было очень скучно.
— Вы говорили, что подруг у вас мало. Но все же одна-две подруги у вас есть?
— И того не наберется.
— Ну хотя бы одна?
— Смотря что называть подругой.
— То, что все так называют. Женщину, от которой у вас нет секретов, с которой вы ежедневно болтаете по телефону; она свой человек в вашем доме и все о вас знает. Это и есть подруга.
— Ну, вы слишком многого хотите… Сожалею, Пьер, но подруги в этом смысле у меня нет.
— Почему же?
— Да потому, что мужу это бы не понравилось.
— С чего вы взяли? У него самого, я думаю, друзей хватает?
— Вот и ошибаетесь. Он не может себе позволить заводить друзей.
— Что-то не пойму, что вы имеете в виду…
Она ответила не сразу, сделав вид, что ищет ножницы, чтобы отрезать нитку.
— От вас, — заговорила она после паузы, — можно этого не скрывать. Пару лет назад Рене облыжно обвинили в растрате. Разумеется, это неправда. Но чтобы свалить соперника, все средства хороши… Рене заключает сделки на огромные суммы. Так вот, стоило одной из его плотин рухнуть, как тут же пошли слухи, будто подрядчики, с которыми он работает, темные личности. Было предпринято расследование, а потом говорили, что Рене подкупил членов комиссии. Будь Рене покладистым человеком, все давно бы забылось. Но вы ведь знаете, какой у него бешеный нрав. Он всех от себя отталкивает. Его оставили даже те, кто еще был на его стороне. Постепенно от него отвернулись все. Близкие люди в том числе.