Лицо Димы стало злым и расстроенным одновременно, он стиснул челюсти и кулаки - я заметила это, но меня уже понесло... Я уперлась руками в стол, подалась к нему и уставилась ему прямо в глаза.
- А знаешь, кто виноват, что я помню все, как вчера - я! - я зло засмеялась... - И не смей, не смей, говорить, что я должна забыть!..
Дима тоже встал, оперся кулаками в стол, в его глазах уже ярость, негодование... но я продолжала:
- Ты смеешься над тем, что для меня больнее всего, ты делаешь из этого просто «было и прошло», словно это день... просто факт... А это ни день, ни факт, ни случай, ни происшествие... это мой ад! Что же ты сам не хочешь рассказать, что сломало тебя?! Ааа? Если все так просто - было и прошло... Что у тебя было... и что прошло?
Я помолчала, стиснула челюсть - секунда...
- Ответь! - я рявкнула так, что сама испугалась, Дима тоже вздрогнул, чуть отпрянул. - Расскажи мне, за что же ты грохнул свою соседку? Что слабо... боишься, что я тоже скажу «когда это было, было и прошло», - последние шесть слов я произнесла гнусавым голосом и с особым сарказмом, облизала губы, попыталась остановиться говорить, но... - Что, плачешь до сих пор оттого, что мамочка не любила, небось называла выродком ненужным, потому что приходилось деньги на твою кормежку тратить, на водку меньше оставалось? Да?!
Секунда - на его лице боль - еще секунда - ярость.
- Что, так было? А может и не тратилась она больно на еду тебе, поэтому и ходил «длинный и тощий», а?
Я видела, что становиться опасно: Дима стиснул челюсти так, что побелела кожа на губах, глаза сузились.
- Да пошел ты! Я открылась тебе... я... - я почувствовала ком в горле, почувствовала, как задрожали мышцы подбородка, а глаза, всего на секунду, обожгли слезы, - я думала, ты поймешь... попытаешься... Поймешь, что каждый раз, когда... все... как... - я запиналась, говорить стало тяжело... - каждый раз, когда... потом мне хочется тебя... убить... понимаешь? Внутри меня... - я попыталась руками показать свои чувства, - внутри меня боль... зло... много зла...
Дима вдруг как вздрогнул, покусал нижнюю губу, посмотрел на меня, внимательно и как-то... как-то с сомнением...
Я отвела взгляд, посмотрела на окно, чтобы хоть немного перевести дух, попытаться унять охватившие меня эмоции и отогнать набежавшие воспоминания, и вдруг в голове мысль - Дима убил Пашеньку и других, потому что ему это было азартно и любопытно, а вовсе НЕ ДЛЯ МЕНЯ...
Эта мысль пришла так внезапно и просто огорошила меня, и на секунду чернота вырвалась из клетки - я резко повернулась и глянула на Диму, он отступил и напрягся, я быстро отвела взгляд и тоже сделала шаг назад, развернулась и бегом бросилась наверх. Разочарование от пришедшей мысли, раздражение от его навязчивых приставаний - они так подпитывали, так подкармливали, так усиливали зло внутри меня, сопротивляться ему стало уже больно, невыносимо - и внутри зудит, чешется, свербит... и не достать руками, мыслями... нет... нет... Я знала - это просыпалась жажда... только хотелось вовсе не пить...
У самой двери спальни Дима нагнал меня, развернул, прижал к стене и, обхватив пальцами за подбородок, повернул к себе, ловя мой взгляд.
- Я убил их для тебя, и убил бы еще столько же, - вдруг сказал он, хотя я и не произнесла эту свою мысль вслух, откуда он?..
Но это было уже все равно - я смотрела только в его глаза: в них блеск, в них столько огня - он снова тот хищник, зверь, способный убивать, он смотрел так жестко, так яростно, так неистово - сейчас он был таким же, как и я, я настоящая, там, где-то внутри, там, куда он еще не заглядывал... И я почувствовала возбуждение, как тогда, в подвале, - во мне снова это свербящее желание принадлежать ему, именно такому...
И он поцеловал меня - а я ощутила, как тысячи приятных иголок пронзили тело: от прикосновения его горячего языка к моим губам, к моему языку... Меня просто кинуло в жар. Его рука сжала мою грудь - и тысячи приятных иголок снова, они врывались сквозь кожу и неслись с потоком крови куда-то вниз живота, где от них становилось неприятно приятно...
Но тут Дима вдруг отстранился, посмотрел на меня:
- Я не буду давить. Я подожду, как ты и просила, - произнес он, убрал руки и направился к лестнице.
А я стояла, смотрела на его спину и не понимала - а как надо давать понять мужчине, что вот сейчас было бы хорошо не обращать внимание на мои просьбы? Неужели он не заметил, что... или не хотел замечать?.. Или захотел поиграться?.. Я вошла в спальню, захлопнула дверь и опустилась на пол. Я закрыла глаза, а внутри вдруг нет черноты, нет злобы, внутри только одно - как его руки поднимаются вверх по моему бедру, как скользят по моей коже его длинные пальцы... как мышцы на его груди напрягаются под моими руками...