Я знала - идти далеко, но это не важно... Часть пути я бежала, а когда уставала, медленно шла, потом снова бежала... У меня была цель - и сейчас я словно хищник, почуявший добычу - не свернуть, не сдаться, только вперед!
Уже давно рассвело, а я все шла, я уже порядком устала - но... «Он поймет, я дам ему это понять!» - твердила я про себя и уперто двигалась вперед.
Наконец я свернула на еще меньше укатанную дорогу и примерно часа через два увидела дом, его дом... Я спряталась в кустах и затаилась, приглядываясь и пытаясь понять, в доме Дима или нет? Выждав минут тридцать и решив, что его нет, я вошла через ворота в сетке-заборе и направилась к дому.
В дом я попала через веранду - я всегда носила в сумочке пилочку и шпильку для волос, которые очень пригодились мне сейчас. Я прислушалась к дому - вроде действительно никого, я поднялась в спальню и рухнула на кровать, но, прежде чем уснуть, завела будильник на телефоне, который вернулся ко мне вместе с сумочкой, отведя себе на сон четыре часа. Но проснулась я раньше, сама, искупалась, поела - силы были нужны, надела свои трусы и футболку, которые так и лежали в шкафу спальни, проверила скрепку - на месте, я облегченно вздохнула, натянула джинсы, куртку и обула кроссовки. После чего нашла в стопке постельного белья спрятанные ключи от подвала и камер и баночку клофелина, спустилась в гостиную, обвела ее внимательным взглядом, улыбнулась, сама не зная чему, глубоко вздохнула и направилась в гараж. Вторая машина все также стояла там, в бардачке все также лежали ключи...
Я ехала наудачу, в противоположном направлении от города, где снимала квартиру, выбирая на развилках самые обкатанные дороги, чтобы не застрять, толкать машину в мои планы не входило, к тому же мне было все равно в какой именно город, село или что там ехать... В итоге выбранные мною дороги привели меня все-таки в какой-то город, путь занял около двух часов, теперь понятно, почему Дима так рано вставал и так поздно приезжал. Я стала неторопливо кататься по улицам незнакомого городка, пока наконец не заприметила более-менее подходящее кафе. Я припарковала автомобиль, вышла и устроилась за столиком на веранде, и заказала кофе. Я достала из сумочки зеркало и посмотрелась в него - все-таки месяц жизни в сосновом бору явно пошел мне на пользу - даже не накрашенная сейчас я выглядела очень хорошо, какой-то отдохнувшей и посвежевшей. Но тут, в моем сейчас занятии, главное - взгляд: нужно говорить им - да, я так мечтаю о тебе мой принц - и «принцы» клюнут очень быстро... А мне по сути подойдет любой. Целую семью, как Мясник, я не потяну, а вот какой-нибудь похопо́нчик, как я называла всех этих похотливых... подойдет в самый раз.
Я пила уже вторую чашку кофе и доедала кусок тортика, вкусного тортика: шоколадные коржики и шоколадный крем... и мне почти уже хотелось отказаться от своей задумки, так хорошо стало на душе - вот тут-то и нарисовался он...
- Привет, красавица, ты почему скучаешь одна? - ко мне без приглашения подсел довольно молодой на вид парень, он дерзкий, наглый, притворно, показно уверенный в себе.
Я улыбнулась и смутилась, как говорится, вся наша жизнь - игра...
- Привет, - я сделала глоток кофе и игриво ему улыбнулась.
Парень расцвел - я улыбнулась еще шире и изо всех сил пыталась не выказать сарказма и внутренней нарастающей злости - неужели этот субъект и вправду думает, что он очарователен?!... А в мыслях: «Взять эту десертную вилку, что в моей руке и ему в глаз, не глубоко, чтобы он не умер, быстро... Ему будет больно, он резко встанет, выкрикивая проклятья и причитая, и в первые секунды даже не подумает стукнуть меня в ответ - нет, нет... сначала он будет озираться в поисках соратников, так уж получается, что большинство мужчин смелы только в стаде, а тут, в кафе, в такое довольно раннее время, мы пока одни... И, не найдя поддержки, он чуть отступит, пятясь, озираясь, и тут я встану... А он скажет «ты чего?!» и выставит руку вперед - в его глазу по-прежнему торчит вилка, но он даже не попытается ее вынуть, чтобы защититься ею или напасть - больно - он будет кричать, звать на помощь, убегать - он жертва - я чувствовала это нутром, словно собака по запаху... И тогда я возьму нож, маленький десертный нож, и... он попытается увернуться, у него, может быть, даже получиться, и вот - только шрам на его руке... Он посмотрит на меня, как на сумасшедшую, - растеряно, ошарашенно, испуганно, а я чуть наклонюсь и новый удар, и нож в его животе, - он не ожидал, он в ужасе, объят мертвецким страхом, таким, когда понимаешь - это конец... а потом еще удар в живот, еще, еще... и непонимание в его глазах, и этот сладкий животный предсмертный ужас...»