Я сладко и шумно вздохнула, еще раз улыбнулась этому воспоминанию, встала и нанесла себе порез на внутренней стороне левого бедра, поперек, так чтобы он пересекал самый большой и страшный шрам, оставленный мне Пашенькой и его друзьями. Порез сделала неглубокий, но так, чтобы обязательно остался шрам, на память... Чтобы, когда я смотрела на этот большой шрам и вспоминала ужасы тех трех ней, этот маленький немного скрашивал мои мысли...
Я улыбнулась, вымыла нож в ванной, прижала к бедру полотенце и спустилась вниз, налила себе немного вина, села в гостиной и принялась изучать карту Москвы...
А вот боксеру, Саше, повезло... Отношения он не торопил, может оттого, что жизнь его хорошо научила и, где-то подсознательно, он чувствовал меня настоящую, чувствовал, что со мной что-то не так - не знаю... Кроме того, он сумел привязать меня - я тогда снова поверила, что смогу начать жизнь заново. И поэтому, когда через пять месяцев нашего знакомства, он все-таки сделал несколько намеков на вполне логичное продолжение наших встреч, я решила сначала удостовериться, что меня не потянет убить его... мне было жалко его... А еще я хотела увидеть, какой может быть реакция у мужчины на мои шрамы, ведь Саше я свою историю не рассказывала...
План мой был прост, и я сразу взялась за его выполнение: на «рабочей» квартире я переоделась, надела рыжий парик, ярко накрасилась, напялила черные короткие шорты, плотные черные колготки и красивую темно-синюю шелковую блузку и отправилась в клуб.
Мне нужен был настоящий самец, и нужный похопончик попался мне быстро... Из клуба мы уехали вместе, и всю поездку Артур загадочно улыбался мне в такси. Артур, а именно так представился этот красавчик: густые черные волосы, манящие зеленые глаза, волевой подбородок, довольно стройное высокое тело - он был действительно красив.
Мы довольно быстро добрались до моей «рабочей» квартиры, алкоголь меня немного расслабил, поэтому, когда Артур с порога полез целоваться, это поначалу даже не вызвало во мне неприятия, однако положительных эмоций от его поцелуев тоже не было.
Он стянул с меня одежду и повалил на кровать, было темно и, казалось, он даже не обратил внимание на мои шрамы. А внутри меня ничего, кроме отвращения...
Иногда я пыталась его все-таки оттолкнуть, но не сильно, и он принял это за игру... Ему было все равно... А потом я лежала под ним и смотрела в потолок, иногда мелькало его лицо, он пытался целовать меня, а я отворачивалась. Я думала о том, о чем же думает этот мужчина - ведь периодически он спрашивал меня, нравится ли мне? - а я молчала... а он продолжал... и я спокойно терпела...
Когда он кончил и просто рухнул на меня всем своим потным, липким телом, я мысленно сказала «спасибо» за то, что он надел презерватив, и конец всего этого был не настолько омерзительным, каким мог бы быть. И все равно, казалось - еще секунда под ним и меня стошнит. Я вылезла и села на кровати, посмотрела на него - он расслаблено лег на живот и растянулся... И дверь клеточки внутри меня заскрипела, открываясь... выпуская... и чернота не торопливо, свободно, приятно растекалась теплым, сладостным желанием смерти - сладкий черный эликсир... И я четко представила, как воткну нож в Артура, как брызнет из него кровь... кровь, много крови, как он перестанет дышать...
«Убить! Убить! Убить!» - застучало в моих висках.
Артур перевернулся на спину и довольно улыбнулся.
- Хорошо было, да? Тебе бы надо быть только поактивнее, - сказал он и снова улыбнулся.
«Сейчас буду, Артуреныш, сейчас буду», - вслух это я не сказала, только улыбнулась, а он заулыбался мне в ответ.
Я улыбнулась еще шире и ушла на кухню, открыла ящик и увидела, как в отблеске уличных фонарей и луны блеснуло лезвие ножа. Я взяла его и пошла к кровати, Артуреныш снова лежал на животе, раскинув ноги и руки. Он был довольно мощным мужчиной, но не особо накаченным, чувствовалась, что богатырскую силу в него заложила природа, а он просто не жирел, так сказать... Я подошла к нему и аккуратно постучала по плечу, он повернул голову и улыбнулся мне, а размахнулась и вонзила нож по самую рукоятку в его спину между ребер, он дернулся... Тут же в его глазах - о, этот сладкий минутный испуг: какой бы смертью ты не умирал, всегда есть секунда, доля секунды, миллисекунда, когда твоя сущность вдруг понимает - ты умер... что тело, в котором ты, мертво - все...
Я тыкала нож снова и снова, Артуреныш совсем не сопротивлялся, скорее всего, первым ударом я попала ему прямо в сердце... Я била и получала такое удовольствие от осознания того, что больше ни его руки, ни его губы не прикоснутся ко мне, никогда... он больше никогда не прикоснется ко мне... И внутри меня был такой покой, такой нужный, такой всеначинающий покой - словно я напилась, словно я снова могу жить...