Он обхватил голову руками, а я уставилась в потолок.
- Ты глупенькая еще, неужели ты думала - я изменюсь? - он хмыкнул, я чувствовала он внимательно смотрит на меня, но я упорно глядела в потолок, глаза жгли слезы. - Нет, потому что... я не хочу, я не могу по-другому, я не хочу по-другому... Я понял это, поэтому и отпустил тебя... Зачем ты вернулась? Неужели ты и правда думала, что мы сможем быть вместе?
Я молчала.
- Катюш? - позвал он меня, я нехотя посмотрел на него. - И как это было бы?
- Честно, - ответила я после небольшой паузы. - Я собиралась рассказать тебе... о себе... и то, что я понимаю тебя... где-то...
Он хмыкнул, мотнул головой и с теплой улыбкой посмотрел на меня.
- И... по-твоему... я смог бы спать спокойно, зная, что ты можешь убить меня в любой момент?
Я стиснула челюсти, нервно сглотнула и отвела взгляд - ответа я не знала.
- Я не убиваю просто так, - наконец произнесла я и посмотрела на него.
- Аааа, дааа, - протянул он, - ну да, определенно... - он хмыкнул, вновь помотал головой и посмотрел мне прямо в глаза, взгляд его стал серьезным, даже суровым. - Тогда, когда на кухне ты сорвалась... ты просто не видела себя. Я видел злых людей. Люди очень злы, когда их режешь по кусочкам. Я видел отчаянье, я видел ярость, гнев... Я видел многое... Но то, что я увидел там... в тебе... это нечеловеческая злость, я не знаю. Если хочешь - я струсил... я словно увидел смерть в твоих глазах. Свою собственную смерть... не знаю... Это было жутко... Твои глаза тогда, их выражение... злость в них... снились мне потом каждую ночь... И я понял, что я...
Он замолчал, но взгляда не отвел, и через несколько секунд снова продолжил:
- Я раньше не понимал, как ты спишь со мной в одном доме так спокойно, зная, что я... Думал ты просто молоденькая, глупенькая, влюбилась или еще чего, но... Но то, что ты даже ни разу не попыталась сбежать... И то, как ловко выбралась из-под замка. Это все насторожило меня... Словно ты... ты... не жертва в клетке... совсем не жертва...
Мне надоело - эти его сопли - Мясник очень злил меня.
- И ты решил, легче найти новую, а меня просто выкинуть... да? - наконец не выдержала я.
Он глубоко и грустно вздохнул, но не ответил...
- Катюш, ты, главное, пойми на будущее, я не вещь и люди не вещи, они не могут быть исключительно твоими, или все они будут мертвы...
Я замешкалась - «на будущее» - что он хочет этим сказать? Я стиснула челюсти - ярость уже захлестывала меня.
Мясник встал, лишь мельком взглянул на меня, а я смотрела на него, внимательно смотрела.
- Я не знаю... что делать, Катюш, - вдруг устало произнес он.
- Отведи меня в мою камеру, если не собираешь убивать, а твои сопли мне не нужны.
Он послушно принялся отстегивать меня... И вот мои руки и ноги свободны - я встала и сама направилась к камерам - хотелось наброситься на него и выгрызти ему его глотку, но я знала - еще не время.
Он шел за мной. У самой камеры я остановилась.
- И помни, - я повернулась к нему. - Предателей не прощают!
Он кивнул, как-то очень грустно хмыкнул, развернул меня и втолкнул в камеру, а потом, через некоторое время, принес ужин моей соседке, мне нет. Гнусно и по-детски злить вот так - но как же это было обидно! Я встала, походила взад-вперед, немного успокаивая себя, а потом села, а потом легла... подняла руку над собой, разглядывая линии на ладони, и снова вспоминала...
...Было начало весны, вернее, по календарю был апрель, но тепло только пришло в Москву, и люди, радуясь солнышку, повываливали на улицы. После неудачной поездки в Саратов я снова вернулась сюда - мне казалось здесь, в столице, у меня получится быстрее и проще отыскать новые следы беглецов. Правда, я даже не знала с чего начать - нанимать снова кого-то постороннего я теперь побаивалась, поэтому маялась, пытаясь что-то придумать и в тоже время постоянно ругая себя за то, что протянула тогда с Пашенькой, надо было действовать сразу... а теперь я упустила его, упустила их всех...
В тот день я просто брела по улицам Москвы, а когда устала от ходьбы, купила мороженое, села на лавку в парке и подставила лицо солнышку. Было довольно тепло и хорошо.
Тут к лавочке, на противоположной стороне аллее, подошла молодая семейная пара: отец семейства и женщина под одну руку с девочкой лет четырех-пяти, под другую с коляской с маленьким ребенком, который расплакавшись и заставил пару присесть.
Девочка послушно села рядом с мамой и начала пускать мыльные пузыри, а мама вынула младенца и принялась менять подгузник, а парень сел, облокотившись на лавку и уставившись на прохожих, сидел и смотрел на проходящих девушек, грязно смотрел...