А по щекам слезы - как же было больно - я видела, как сейчас здесь повсюду рыщут посторонние люди, с саркастичным любопытством, бездушно лапают, раскидывают и топчут вещи, пропитанные моими светлыми воспоминаниями, а у меня ведь их не так много за мою жизнь, и казалось - эти чужие руки портят, отнимают что-то очень родное...
Иногда эти незнакомые люди исподтишка посматривали на меня... с жалостью, сочувствием, и ни один из них с чувством вины... ни один... И вдруг, ясно, в моей голове: «Не плакать! Не плакать больше! Убить! Убить! Убить их все!» - я замерла, стиснула челюсти и принялась запоминать их лица... всех до единого...
Я сидела и смотрела на этих людей и изо всех сил пыталась запихнуть свою черноту снова в клетку - а как хотелось рвать этих людишек прямо здесь, прямо сейчас, как хотелось выгрызать им глотки, ломать их кости, слыша, как те хрустят даже сквозь крики боли... «Убивать их медленно, очень медленно...» - в моей голове не унимались яркие картинки их мучений, я дрожала от накатывавших волнами приступов агрессии, подавить которые становилось все трудней и трудней, я изо всех сил стиснула челюсти и сжала кулаки - надо переждать! надо суметь! надо выждать время!..
Тут ко мне подошел мужчина в белом халате и сделал мне укол - несколько минут, и я вдруг обмякла и уснула...
На следующий день я проснулась в больнице, приходили следователи, и... мне особо даже не пришлось что-то говорить и придумывать - все сделали они, мне оставалось лишь кивать на ту версию, которая всех устраивала: Дима похитил меня по дороге домой, привез в дом посреди леса, держал взаперти, но... мне удалось выбраться, а там мертвый дядька на кухне, я вынула нож из его горла и побежала в лес, похититель меня нагнал, мы подрались... и мне удалось...
Как много позже я узнала: подвал полицейские не нашли, не нашли и потайной шкафчик в коридоре на втором этаже, а значит и трофеев не нашли... - преданный дом бережно сохранил все тайны и секреты своего хозяина - не было найдено доказательств, что семей убивал Дима... только труп детектива...
Никитос с Артемкой и его девушкой, а также семь семей, в том числе Пашенька с женой и сыном, до сих числятся без вести пропавшими...
Смерть Данилы, найденного в своей квартире, списали на бытовой конфликт с его пропавшим братом Никитосом, которого усердно ищут... Меня даже не допрашивали на этот счет, а, собственно, почему и должны были - ведь тогда, девять лет назад, дело-то не заводили, а значит нигде эта четверочка вместе не проходила, их даже не связали друг с другом... и уж тем более со мной...
Официально, посмертно, Диме предъявили обвинения только в моем похищении да убийстве детектива - даже после смерти Дима умудрился сделать мне доброе дело и взял мою вину на себя.
Конечно, в народе не замедлили, даже несмотря на отсутствие официальных доказательств, списать на Диму всех пропавших семей, попутно окрестив его «лесным маньяком»... И с каждом днем эта городская легенда обрастала все более жуткими подробностями о том, что этот «лесной маньяк» сделал со своими жертвами.
Я иногда приезжаю туда... и сквозь забор-сетку смотрю на одинокий дом...
Всего через пару недель кто-то разбил окна на первом этаже дома, а потом еще через месяц и на втором... то и дело появляются новые дырки в заборе, различные надписи на стенах дома... с каждым разом все темнее становится свисающая кусками порезанная москитная сетка на веранде...
Я так ни разу больше и не решилась войти в дом, хотя меня и тянуло со страшной силой, но я знала, что там, внутри, еще больше ран, чем снаружи, там, где были чистота и порядок, теперь бардак, грязь и мусор... там уже совсем никак прежде, совсем не так...
В каждый свой приезд, с грустью и тягостным негодованием, я отмечаю на доме новые раны... причиненные кем-то, но зачем?.. И постепенно некогда прекрасный дом становится другим... он словно живой, он словно перерождается от полученных ран - с каждым разом он выглядит все более зловещим, все более мрачным, пугающим... но на самом деле, он все тот же... он ни дом-убийца, ни дом с призраками, он просто осиротевший, покинутый, израненный... и он страдает... у каждого есть своя боль... все мы чьи-то жертвы...