Я почувствовала, что Мясник подошел ко мне, и хотела испугаться - неужели теперь моя очередь?.. - но внутри было так устало от пережитых эмоций, так отрадно устало, что я лишь с улыбкой посмотрела на него, он был в больших резиновых перчатках и в чем-то наподобие дождевика поверх одежды, я с усилием вспомнила, что он надел все это, когда приступил к основному делу. Мясник стянул перчатку со своей правой руки и обхватил теплыми пальцами мой подборок, сделал еще шаг ко мне и навис надо мной, такой опасный, жестокий, мощный, звериный, мрачный... Я не могла отвести взгляд от его глаз - они блестели, зрачки расширены, обведены светло-голубым, серость совсем исчезла - в них читалось такое полное, абсолютное, всепоглощающее удовлетворение... Наверное, что-то похожее было сейчас и в моих глазах - он так внимательно, так пристально всматривался в них, и ему явно нравилось то, что он видел, я была почти уверена - он еле сдерживает улыбку, довольную улыбку.
В комнате пахло свежим мясом и кровью, от него пахло свежей кровью, кровью моего врага... Что-то щелкнуло внутри меня, я ощутила невероятный, волнующий трепет перед этим мужчиной: он... он... он сделал это!.. он отомстил за меня, он наказал того, кто обидел меня! Он исполнил то, что гуманно должно было сделать государство, не совсем гуманно мой отец, и совсем негуманно представляла я... А сделал - он! И сделал это так, как я даже не мечтала. Он оказался лучше, много лучше... Семь долгих лет! Семь долгих-долгих лет! я мечтала об этом, я представляла это, я жаждала этого...
Я смотрела на Мясника, как на бога, как на исполнителя желаний, внутри меня с нарастающим биением сердца расходилось по телу непонятное: захотелось, чтобы он прижал меня сейчас к этой стене... чтобы он целовал меня... я никогда не испытывала такого... Я почувствовала, как это теплое, непонятное чувство прокатилось волной от кожи на подбородке, к которой он прикасался пальцами, по всему моему телу и сосредоточилось где-то глубоко внизу живота...
И мне так захотелось... захотелось дать понять ему, что... что! он сделал, что это значит для меня - я привстала на носочки, насколько позволяли оковы, и... неуверенно коснулась его губ своими. Он отпрянул и посмотрел на меня, в его глазах мелькнули озадаченность и гнев, но быстро исчезли, сменившись самодовольством, словно, ему был неприятен мой поцелуй, но - секунда - он понял причины моего поступка - и передумал.
Но вдруг лицо Мясника стало суровым, он схватил меня за волосы и потянул за них, задирая мою голову, в таком положении было неудобно смотреть на него, а моя шея оказалась полностью открытой перед ним, я ощутила себя совершенно беззащитной и закрыла глаза, чувствуя, как по телу пробежала дрожь от тут же возникшего страха и еще не ускользнувшего трепета. Несколько секунд - и он отпустил меня, но не отошел, я снова посмотрела на него, и у меня в голове мелькнула мысль: а вдруг он ни разу не целовался и просто еще не понял - понравилось ему или нет? Я тоже не поняла... и опять потянулась к его лицу, он не отклонялся, но и не приближался навстречу, и я вновь неуверенно прижала свои губы к его губам... его губы были такими теплыми... я тут же отпрянула и посмотрела на него, но... Мясник вдруг резко, наотмашь, ударил меня так, что я потеряла сознание...
Я открыла глаза, во рту сухо, голова болит... я вдруг замерла, вглядываясь в потолок, пытаясь понять, где я - не прикована ли я к одному из тех столов? Но нет - я в камере, уже в знакомой камере, и не связанная, что меня очень порадовало, я потерла лоб и медленно села, размяла шею. Всю ночь или не ночь, я уже окончательно запуталась, мне снились конечности людей и мыши.
Я осторожно встала, умылась, сделала несколько глотков холодной воды, в голову пришла одна из последних вчерашних картинок: разделанный Пашенька, ножки отдельно, ручки отдельно - я улыбнулась, потом весело хмыкнула, вытерла лицо полотенцем и направилась к кровати, натянула застиранные вчера (наверное, все-таки вчера) трусы под юбку, сняла кофту и надела футболку. Хотелось поесть и искупаться, и вообще хотелось выйти... а еще хотелось увидеть его - этого молчаливого человека в маске. Я села на кровать, поставив на нее ноги и опершись спиной о стену, и, довольно улыбаясь, предалась воспоминаниям вчерашнего дня. Внутри меня было хорошо, хотелось снова и снова говорить Мяснику спасибо, а еще обнять и расцеловать его, но без пошлости, не страстно - меня просто терзало огромное чувство благодарности, оно переполняло меня, им очень хотелось поделиться, это было почти необходимо. Правда... как он отреагирует на поцелуй?.. - я дотронулась до щеки, которая чуть припухла на скуле и немного ныла - вчера он среагировал как-то совсем не так...