Я потерла лоб и огляделась - я снова в знакомой камере. Я принялась ходить взад-вперед, как зверь в клетке, я томилась от непонимания ответа Мясника, так и подмывало начать стучать в дверь, кричать и требовать ответа, хоть какого-нибудь - пусть скажет «нет», пусть, но пусть это будет озвучено, чем вот так вот.
Через некоторое время Мясник принес мне молоко и печеньку: открыл окно - я встала в трепетном ожидании - он молча поставил бокал с печенькой наверху и закрыл окно. Задать вопрос или сказать что-нибудь я побоялась, а его молчание тягостно отдало где-то в душе...
По моим подсчетам шел шестой день - дни я отсчитывала примерно, по еде: кормил он меня раз в день плюс печенька, хотя мне все-таки казалось, что время, когда он приносил еду, не всегда одно и тоже, но точно сказать я не могла.
Безумно хотелось искупаться, потому что, несмотря на мои попытки вымыться под краником, волосы были сальными, голова чесалась, а от тела пахло потом. И страсть как хотелось на улицу - просто выйти, просто погулять, чтобы вокруг не было стен, только воздух... И хотелось надеть чистое белье, которое бы так приятно пахло чистотой - порошком, казалось, сейчас этот запах был бы самым долгожданным для меня... даже настойчивый запах чистящего средства теперь не казался мне столь раздражающим.
Мясник все также хранил молчание и не забирал меня в ту свою «операционную». Ожидание томило и разочаровало - а вдруг он не согласится? Я пыталась придумать возможные причины его отказа, но в голову намного охотнее лезли совсем другие предположения: возможно, Мясник просто выжидает, делает перерыв - ведь сразу столько похищений в одном городе, это уже действительно большой риск и наглость, а возможно, он просто обдумывает и решает, нужно ли ему это, или наблюдает за жертвами - ведь похитить людей незаметно тоже непросто.
От томительного ожидания его ответа все бытовые неудобства раздражали еще больше, казалось, всего хотелось еще сильнее, но ничего не оставалось - только ждать... Я снова застирала трусы и повесила их на цепь кровати, села и принялась вспоминать...
...Через пару недель после встречи в ресторане, я снова пошла к Беляеву, вновь попросить достать или... отдать новые адреса этих четверых - я решила попробовать предложить больше денег, много больше денег, к тому моменту я как раз окончательно закончила всю бумажную волокиту по вступлению в наследство и продала две отцовские машины, дорогие машины.
Я вошла в офис детектива, который располагался в одном из деловых центров моего родного города, офис был небольшим, всего две комнаты: кабинет самого Николая Александровича, и, собственно, основное помещение, где обычно сидели секретарша детектива, ярко-рыжая женщина без определенного возраста по имени Лиза, по моим подозрениям, жена самого Беляева, и его помощник, довольно молодой мужчина, лет тридцати, который тогда меня и встретил в гордом одиночестве.
- Екатерина, здравствуй, - клиентов у них особо много не было, поэтому, наверное, молодой и запомнил меня.
Я приветливо улыбнулась, и про себя отметила, что с каждым днем мне все труднее вот так вот мило улыбаться, особенно мужчинам, особенно молодым, - во мне где-то глубоко тут же зарождался страх, такой мерзкий, панический, и я сразу начинала злиться и ненавидеть их за этот страх...
- Здравствуйте... - я замялась.
- Леша, - помощник детектива встал и пошел мне на встречу, приветливо протянув руку, а я непроизвольно отступила.
- Алексей, - начала было я, но он перебил:
- Называйте меня просто Леша и на «ты», - он остановился в шаге от меня и скользнул по мне глазами, я заметила в его взгляде интерес... такой специфичный, мужской... Это меня смутило еще сильнее: все те, с кем я в последние время общалась, - отцовские ближайшие друзья, адвокаты, нотариус да Николай Александрович - смотрели на меня только с жалостью, сочувствием, а этот молодой смотрел на меня оценивающе, немного с похотью, как когда-то Пашенька... Как же захотелось вырвать глазенки этому Леше и заставить его же сожрать их, а потом отрезать эти губы с его лица, чтобы убрать эту полуулыбку...
- А вы меня Катя, - вместо этого произнесла я, нервно сглотнула и пожала протянутую руку. - Очень приятно.