«Ну, ничего, ничего, ты покаешься у меня еще, еще как покаешься, сука! Следующая встреча со мной станет адом для тебя!» - я обещала это тогда себе... Я поклялась, что смерть Пашеньки не будет быстрой, не будет легкой...
Я вернулась к себе на «чистую» квартиру, с этого момента ни о чем кроме мести и Пашеньки я уже думать не могла, не получилось даже поспать, - я и не предполагала, что лицезрение его вновь разбудит такое зло внутри меня, я даже не представляла, что внутри меня может вместиться такое зло... И я начала готовиться, конкретно готовиться!
Но... когда через день, я приехала за ним... - я прождала три дня, но его не было. Первый я списала на возможные роды и так далее, второй - не знаю, просто ждала, мало ли дела какие... Третий... «В отпуск? Куда они с таким пузом. Да и переезд затевать как-то не разумно... Что же такое? Где они?» - я сидела на лавочке и не понимала, а зло внутри чернело, разрасталось, одолевало...
На четвертый день я купила рыжий парик, очки в толстой черной оправе со стеклами вместо линз, надела юбку карандаш, блузку, взяла папку-планшет с листком бумаги и направилась проводить «соцопрос» к соседям Пашеньки. И в разговоре с одной очень общительной старушкой выяснила, что, оказывается, молодая пара на сносях внезапно переехала, и переезжали молодые люди «подозрительно спешно... после визита весьма солидного мужчины в возрасте».
Я хмыкнула - Николай Александрович... как же так?!...
Я села на своей полке-кровати и тряхнула головой, отгоняя воспоминания, огляделась, возвращая себя в реальность, в голове промелькнула было мысль придумать план побега или что-то наподобие, но мне не хотелось, не думалось об этом. Где-то в глубине души я уже выбрала - послушно ждать решения человека в маске, который меня сюда привез. Правда, ждать с каждым днем становилось все сложнее...
Так прошло еще два дня, долгих, липких, тревожных. Я совершенно не знала, куда себя деть, навязчивые воспоминания раздражали и причиняли боль, и уже просто безумно хотелось простых, бытовых радостей: ванны, кофе, пюре вместо перловки, мягкой широкой кровати, чистого белья... Но напоминать о своих бытовых просьбах и уж тем более наставить на них я не решалась, боясь разозлить Мясника - все-таки оказаться на одном из его столов было очень страшно...
Добавляло раздражение и то, что все эти дни я изо всех сил пыталась понять, что за «тараканы» все-таки движут Мясником, чтобы хоть как-то спланировать свое поведение. Но вопросов было намного больше, чем ответов. Прежде всего: почему я еще жива? и что он вообще намерен делать со мной дальше?.. Однозначно подходящих вариантов я не находила, ребус упорно не складывался, и это просто выводило из себя, меня то и дело бросало в гневные приступы от невозможности тотчас, сейчас же потребовать от Мясника объяснений и «полного отчета по жизни», ну или просто расспросить его, или хотя бы поговорить, ну хоть что-то... Но были только серые стены...
Однако, я не злилась той агрессивной, кровожадной злобой, которую испытывала к тому же Пешеньке, нет - во мне было много раздражения, но совершенно не было ненависти к этим стенам и к тому, кто меня сюда привез. И я послушно ждала - жизнь доказала мне, что ожидание порой очень даже вознаграждается: ведь я не торопилась с Пашенькой, и сейчас я была очень рада этому, очень, - вон как все повернулось - лучше некуда! Хотя тогда, еще в Москве, когда Пашенька ускользнул у меня прямо из-под носа, я была очень зла на себя за то, что протянула время, я была зла на Пашеньку за то, что тот опять сбежал, но больше всего я была зла на Николая Александровича за то, что тот предупредил и Пашеньку, и Артемку - а в том, что их предупредил именно он, я была уверенна, ведь перед этим детектив заходил ко мне.
...Поймал Беляев меня на «чистой» квартире, как раз в разгар подготовки...
Этот визит детектива, его лицо, он сам - так это было все некстати, и очень разозлило меня.
- Чего надо? - грубо спросила я, лишь приоткрыв дверь.
- Можно я войду. Есть разговор.
Я нехотя впустила детектива.
- Зачем ты здесь? - начал Николай Александрович, почему-то перейдя на «ты», хотя до этого он упорно мне выкал, и внимательно оглядел мою квартиру, насколько это было возможно из коридора. Я стояла рядом и не мешала.
- Живу я тут, столичный воздух помогает начать мне новую жизнь, а что?
Он внимательно оглядел меня, я стояла в пижамных серых штанах и майке с маленькими розовыми котята - а что? - котята многим нравятся, я не исключение.
- Ты увлекалась спортом? - почему-то спросил он, а я инстинктивно глянула на себя в зеркало, что было встроено в одну из дверей шкафа-купе в коридоре, и хмыкнула, и правда ведь, эффект от занятий боксом был уже ощутим, конечно, мне далеко было до «качка», однако рельеф мышц был уже хорошо заметен.