Я вернулась в гостиную и снова села на диван, уставившись на входную дверь. Было грустно и хотелось плакать. Если не узнавать про него - то ради чего тут...? Начать с ним отношения? Да - то, что называют возбуждением, несколько раз возникало во мне к нему, но это всего-то была пара-тройка ярких вспышек, недолгих, нечетких, нестабильных... А всего остального, сопутствующего, о чем пишут в книгах не было... не было у меня какого-то осознанного хотения обнимать его, целовать его, ласкать его, даже эти вспышки возбуждения они не давали четких картин, что же я хочу от него, каких ласк, каких прикосновений... И было очень страшно пускать это в свою жизнь... Может быть - просто с непривычки, а может быть - я просто уже неспособна на отношения. Мне было хорошо с Димой, он начал много значить для меня, но мне было комфортно именно так - немного на расстоянии... как будто мы друзья или родные... а не... Строить отношения, быть с ним, как женщина с мужчиной, как любимая... - я слишком не умела этого, я слишком боялась этого, поэтому я не хотела этого.
Однако я прекрасно понимала, я чувствовала, к чему все идет, и я знала - эта дорога для меня не проходима, она даже не проложена... И я снова потрачу время впустую - снова сверну на нее и снова приду в никуда... Хотя... Может быть...
Я вдруг махнула головой, отгоняя все свои мысли, улыбнулась, довольно хлопнула себя по коленям, встала с дивана, потянулась и занялась уборкой.
Через несколько часов, уставши от наведения чистоты и порядка, которые Дима явно любил, я прилегла на диван, вроде просто полежать чуток, но...
Проснулась я от шума машины, встала, глянула в окно - уже темнело, я прошла в ванную на этом же этаже, умылась холодной водой, сделала пару глотков и вернулась в гостиную. Дима уже был на кухне, стоял, пристраивая пакеты с покупками на стульях.
- Вот, принимай, - он улыбнулся, подошел ко мне и, как-то словно давно по-привычному, чмокнул меня в губы.
Это смутило меня, вызвало внутри волну протеста, но я промолчала и принялась разбирать сумки, а Дима пошел наверх. Я выложила продукты, отнесла пачку тампонов к себе в комнату, спустилась и принялась делать салат и греть еду, поесть очень хотелось. Вскоре спустился и Дима, переодетый в джинсы и футболку, мы поужинали, а потом переместились на веранду с ноутбуком.
На улице, несмотря на жаркий день, когда стемнело стало довольно прохладно, поэтому Дима принес подушку и плед, заботливо расстелил последний, а подушку поставил к стене крыльца, удобно сел, а потом легко подхватил меня, усадил между своих ног и прижал спиной к своей груди - какой же он был теплый, приятно теплый, от него было так уверенно, так спокойно и уютно, что я уснула еще на середине фильма.
Проснулась я от стрекота сверчка - звук был таким громким, что казалось, будто этот сверчок залез мне на лоб и сверчал, сверчал, сверчал... Я открыла глаза, поморгала, пытаясь привыкнуть к темноте и сориентироваться, и поняла, что мы все еще на веранде, лежим на одной половине пледа, второй Дима укрыл нас, и я оказалась в середине, как в коконе. Я лежала, уткнувшись лицом Диме в грудь, было жарко, я чуть потянулась и выглянула из своего кокона. Дима спал, по крайней мере, его дыхание было очень спокойным и ровным, как у спящего. Вокруг было очень темно: ноутбук выключен, светильник тоже, только темнота и шум леса, и нещадный стрекот отчего-то одинокого сверчка. Я полежала немного, сверчок постепенно, удаляясь, замолк, и стало тихо, но по-лесному тихо: отовсюду шли шорохи, то и дело раздавался то ли тихий далекий вой, то ли шелест листвы. И темнота. А еще я слышала дыхание и чувствовала сердцебиение мужчины, что лежал рядом со мной - Дима тесно прижимался ко мне, чтобы плед накрывал и его...
Тут что-то зашуршало совсем рядом, где-то у крыльца, я тут же втянула голову обратно, сердце бешено забилось и стало страшно - а вдруг это волк или медведь, хотя, наверное, от них был бы не такой тихий шорох, но что-то упорно шуршало прямо у крыльца, что-то нюхало... обнюхивало крылец.
«Интересно, а закрыта дверь или нет?» - озадачилась я и опять вытащила голову, посмотрела в ноги, туда, где была дверь с веранды на улицу - вроде дверь прижата, хотя, что в такой темноте разберешь... «А не опасно ли тут спать?» - тут же пронеслось в моей голове, и мне сразу захотелось оказаться в доме, за прочными стенами и дверями, а не просто за натянутой москитной сеткой. Тут шуршание усилилось и вдруг поползло по косяку крыльца вверх, к москитной сетке, я вскрикнула и снова спрятала голову.
- Ну ты трусиха, - весело протянул Дима и засмеялся в голос, а я наигранно гневно уставилась на него, но мой взгляд его нисколько не смутил.
- Это белка, - посмеявшись от души, наконец произнес он. - Поверь, если бы сюда заглянул Потапыч, звуки были бы совсем другие.