Со стороны большевиковъ стрѣльба по флангу поднялась съ безумной яростью.
Въ одно мгновеніе пронзенная нѣсколькими пулями молодая женщина свалилась на землю, выронивъ изъ рукъ прострѣленный флагъ.
Послышался отчаянный крикъ.
Пятна алой крови растеклись на бѣлой одеждѣ сестры.
Она упала за вдѣланными _______въ низъ воротъ, толстыми и широкими желѣзными листами, которыхъ не пробивали пули.
У Юрочки занялся духъ. Съ секунду онъ стоялъ съ пристывшими къ фигурѣ корчившей-ся и стонавшей сестры глазами, потомъ сорвался съ мѣста и не помня себя, среди жужжа-щихъ по двору пуль бросился на помощь раненой. Неизвѣстные мужчины, стоявшіе у ближняго подъѣзда одной изъ квартиръ, упали на землю и, прикрываясь тѣми же желѣзными листами, поползли на помощь къ несчастной.
Юрочка и неизвѣстные быстро втащили раненую въ ближнюю квартиру.
Юрочка дрожалъ мелкой дрожью, лицо его раскраснѣлось, глаза блестѣли. Онъ нервно смѣялся и въ глубинѣ души гордился тѣмъ, что онъ — не трусъ, пролитая же кровь, оказавшаяся у него на рукахъ и на одеждѣ, произвела на него непріятное и тягостное внечатлѣніе.
По утрамъ, когда по взаимному уговору враждующихъ сторонъ бой на нѣкоторое время прерывался, Юрочка съ удостовѣреніемъ отъ домового комитета въ рукахъ бѣгалъ въ сосѣднія улицы въ лавки и покупалъ мяса, хлѣба, масла, молока и газеты.
Мать, дрожавшая за жизнь мужа и дѣтей, никакъ не могла удержать его около себя.
Юрочка со вниманіемъ выслушивалъ разсужденія и толки взрослыхъ о ходѣ боевъ, о шансахъ на побѣду какъ бѣлыхъ, такъ и ихъ противниковъ.
Теперь онъ уже самъ понималъ, что дѣло приметъ очень худой оборотъ, если большевики возьмутъ верхъ.
Онъ этого страшился, хватался за газеты и съ жадностью прочитывалъ ихъ.
Чувствовалось, что многочисленныя полчища большевиковъ, состоявшія изъ солдатъ, матросовъ, рабочихъ и бродячей преступной черни, которымъ такъ или иначе сочувствовала и помогала вся милліонная мужицкая Москва, полчища, владѣвшія всѣми складами оружия, снарядовъ и патроновъ, давятъ своей численностью небольшія, лишенныя артиллеріи, располагающія скудными запасами патроновъ, кучки офицеровъ, юнкеровъ, кадетъ, студентовъ и иной учащейся молодежи.
Казалось, что здѣсь все перевернулось вверхъ ногами.
Здѣсь грузное, грязное дно всей своей каменной тяжестью давитъ на опрокинутые внизъ и притиснутые къ землѣ хрупкіе верхи и крышу.
Здѣсь кровожадные и грабительскіе инстинкты презрѣнной черни, освобожденные отъ крѣпкой узды сдерживавшаго ихъ закона и права, сознавшіе свою слѣпую, жестокую силу, въ смертельной схваткѣ сцѣпились съ остатками защитниковъ законности, чести, славы и достоинства въ мучительныхъ судорогахъ умирающаго великаго государства.
На сторонѣ однихъ была сила, были жажда крови и наживы.
На сторонѣ другихъ не было силы, но были доблесть, самопожертвованіе, любовь къ гибнущему отечеству и полное одиночество среди океана бѣшеной людской ненависти и злобы.
Въ газетахъ писали о движеніи на защиту Москвы атамана Каледина съ донскими казаками, генерала Корнилова съ текинскимъ полкомъ. Описывались даже подробности, какъ знаменитый генералъ вырвался изъ Быховскаго плѣна.
Надежды буржуазныхъ обывателей вспыхивали, но лопались, какъ мыльные пузыри.
Въ ожесточенныхъ, томительныхъ и кровопролитныхъ бояхъ прошло около недѣли.
Утромъ второго ноября бой мгновенно прекратился, точно тихій ангелъ взмахнулъ вѣтвью мира надъ страдальческимъ городомъ.
Сразу наступила непривычная, загадочная и жуткая тишина.
Нигдѣ не протрещалъ ни одинъ выстрѣлъ.
Время было необычное для перерыва боя.
Юрочка выглянулъ въ окно и увидѣлъ въ переулкѣ толпу народа, не вооруженную, радостную, состоявшую главнымъ образомъ изъ женщинъ и дѣтей, высыпавшихъ изъ ближнихъ угловъ и подваловъ.
Окруживъ разносчика, всѣ нарасхватъ покупали у него газеты.
Юрочка, уже догадываясь, что междоусобный бой конченъ, стремглавъ бросился въ переулокъ, пробился въ толпѣ къ газетному торговцу и вырвалъ у него листокъ, сунувъ ему деньги.
Изъ газеты онъ узналъ, что дѣйствительно война кончилась. Побѣда осталась на сторонѣ большевиковъ.
Папа, наскоро пробѣжавъ глазами печатныя строки, поблѣднѣлъ и пробормотавъ: «иного ничего нельзя было и ожидать», съ тяжелымъ вздохомъ быстро прошелъ въ комнату жены.
Юрочка слышалъ, какъ папа, шагая по комнатѣ и
стараясь казаться спокойнымъ, говорилъ мамѣ:
— Надо, милая, собираться и какъ можно скорѣе. Захватимъ дѣтей, самыя необходимыя вещи изъ одежды, драгоцѣнности и поѣдемъ на Донъ. Больше пока дѣваться некуда. Тамъ атаманъ Калединъ и казаки. Они не подчинятся большевикамъ. Да, пожалуйста, не разболтай объ этомъ прислугѣ, скажи, что ѣдемъ къ себѣ въ деревню. Возьмемъ только Аннушку и mademoiselle. Всѣ остальные ненадежны. Представь, Петръ (лакей) — большевикъ. Его надо поскорѣе удалить... впрочемъ, нѣтъ, лучше пусть остается, а то можетъ донести.
Мама тихо плакала.
Юрочкѣ тоже захотѣлось, какъ можно скорѣе вырваться изъ этого всероссійскаго ада и ѣхать къ свободолюбивымъ казакамъ.
Мама съ mademoiselle и съ Аннушкой разбирала, собирала и запаковывала вещи въ корзины, чемоданы и сундуки.
Какъ ни старались возможно меньше отягощать себя въ дорогѣ вещами, но ихъ приходилось взять цѣлыя горы и притомъ бралось только самое необходимое: безъ чего обойтись нельзя.
Юрочка былъ на посылкахъ.
Папа уходилъ въ городъ и возвращался каждый разъ все мрачнѣе и мрачнѣе, шопотомъ сообщая объ арестахъ то того, то другого изъ своихъ сослуживцевъ и знакомыхъ, очень торопилъ маму поскорѣе собираться, самъ помогалъ укладывать вещи и затягивалъ чемода-ны и укладки.
Въ первый же день своего владычества большевистскія власти потребовали на переписку всѣ документы жильцовъ дома для зарегистрированія въ комиссаріатѣ.
V.
Какъ ни спѣшили, въ сборахъ прошло почти два дня.
Никто изъ прислуги, кромѣ одной горничной Аннушки, не хотѣлъ помогать, а скорѣе мѣшали.
Папа уже взялъ билеты до Ростова и на слѣдующій день вся семья съ курьерскимъ поѣздомъ должна была выѣхать.
Лакей Петръ, съ мрачнымъ волчьимъ огонькомъ въ глазахъ смотрѣвшій во время боевъ, вдругъ повеселѣлъ и окончательно обнаглѣлъ, когда большевики взяли верхъ.
На всѣ приказанія презрительно фыркалъ, всѣ дни слонялся безъ дѣла съ злобной миной торжества на бритомъ лоснящемся лицѣ и въ прищуренныхъ глазахъ. Съ вечера второго дня, обокравъ своихъ хозяевъ, онъ куда-то исчезъ.
Часу въ третьемъ ночи, когда въ домѣ всѣ спали, съ лѣстницы послышался шумъ, топотъ и шмыганіе тяжелыхъ ногъ, а потомъ въ квартирѣ раздался громкій, нетерпѣливый, продолжительный звонокъ и въ дверь стали неистово стучать.
Папа, наскоро одѣвшись, самъ открылъ дверь.
Вошелъ низенькаго роста штатскій, дурно одѣтый, человѣкъ съ портфелемъ подъ мышкой, а за нимъ ввалились шесть вооруженныхъ красногвардейцевъ, изъ коихъ четверо было солдатъ въ шинеляхъ и двое рабочихъ въ пальто.
Штатскій былъ разнолапый, съ выпяченными, какъ у рака, бѣлками круглыхъ, злыхъ, вороватыхъ глазъ, съ красными, безъ рѣсницъ, вѣками, съ крючковатымъ, длиною въ поллица, носомъ, по своему паукообразному сложенію, съ короткими руками и ногами, съ выпяченнымъ брюшкомъ и по лицевому профилю — типичный семитъ.
Въ передней сразу запахло человѣческимъ потомъ и кабакомъ.