Я не имел ни малейшего представления о том, где нахожусь и, пройдя пару кварталов, остановился в замешательстве. Достал сигарету, потянулся за зажигалкой и обнаружил, что ее нигде нет. Раздраженные поиски выявили до обидного большую прореху в подкладке Ну что скажешь? Повезло!
А закурить хотелось смертельно.
Горестно покачав головой, я побрел дальше, но что-то настойчиво впилось мне в щиколотку.
Отличная шутка! Зажигалка, провалившись сквозь брючину, застряла в правом ботинке. Поблагодарив небо и всех Высших, я прикурил и двинулся дальше
«Странно, — думал я. — Энтони никогда не рассказывал, что у него есть подружка в Нижнем городе. И так с ним всегда. Если я начинал расспросы, друг непременно узнавал от меня что-нибудь новое, а сам умудрялся не сказать ровным счетом ничего. Определенно, это талант».
Вспомнился вечер, громкая музыка, заглушающая голоса, и люди, пытающиеся эту музыку перекричать. Мягкий матовый свет, льющийся сверху. Бутылка коньяка и зеленый бархат бильярдного стола, на который ложилась тонкая ладонь. Партия была разыграна. Молодой лорд проиграл. По итогу, не успев сделать ни единого удара, я рассыпался в восхищенных комплементах, обворожительно улыбаясь и откровенно оглядывая прекрасную фигурку, но и этот шанс оказался безвозвратно упущен. Женщина была оплачена другим.
И что же Тони? Всей его гениальности хватило лишь на то, чтобы утащить меня «погулять и проветрить мозги».
Ладно, что уж тут? Имеем, как говорится, что есть, но, думается, нежиться на простынях, обнимая гибкое женское тело было бы куда приятнее, чем полночи бродить по вонючим подворотням, ища выход. Плевать на возможные неприятности, главное, результат.
Так, и куда теперь?
Я остановился, оглядываясь, прислушался, но вокруг было по-прежнему тихо. Похоже, все это дудки, и жители беднейших кварталов Гранд Сити по ночам, как им предписано законом, не покидают своих жилищ. А рассказывают-то, рассказывают! Может, Энтони без страха шлялся по Нижнему городу именно потому, что все это брехня?
Шива, прозвище-то какое!
Небо стало еще чернее, а одинокая звезда, неотступно следовавшая за мной, ярче. Узкие улицы словно удлинялись, а сердце от каждого шороха норовило выпрыгнуть из груди, неприятно колотясь где-то в горле.
Привыкнув относиться к своей жизни спокойно, я, видят Высшие, дорожил ею может быть больше многих других. Уже однажды у меня пытались ее отнять, и тогда мне пришлось отвоевать ее у людей, что не спали в тот вечерний час; у домов, равнодушно глядящих оконными проемами; у улиц, которые не хотели кончаться.
Как сейчас…
Сзади раздался крик, что-то загрохотало. Вот оно! Минул условленный час, и я зря успокаивал себя ненужными надеждами. Улицы оживали. Первая же встреча с каким-то оборванцем, выскочившим из-за угла и вцепившимся в рукав куртки, чуть не остановила мое сердце. Я сначала испугался, а потом обозлился. Не на бедняка, шепеляво просившего денег и демонстрировавшего лишенную четырех из пяти пальцев руку, а на самого себя, пришедшего в ужас от какого-то бродяжки. Это вылилось в необычайную жестокость, с которой я сначала сбил попрошайку на землю, а потом пару раз добавил ему по ребрам, заставив завывать, как побитую собаку.
Вид извивающегося и хнычущего человека заставил меня попятиться. Нужна она, эта слепая ярость?
— Все потому, что ты — пугливый дурак, — тихо сказал я самому себе.
Так, не поворачиваясь спиной, я пятился до поворота, потом торопливо вывернул дорогую куртку подкладкой наружу, надеясь, что это сделает мой вид менее привлекательным, а после опрометью бросился прочь, пытаясь либо пробегать мимо появившихся на улицах силуэтов, либо сворачивать на параллельные улицы, чтобы не встречаться с большими группами. Я знал, что совершая хаотичные метанья, свожу на нет все свои старанья выбраться из Нижнего города, но любая встреча сейчас могла закончиться для меня так же, как для того бродяжки. И станет молодой лорд ползать по асфальту, роняя кровавые слюни и моля о пощаде…
Меня передернуло, я замедлил шаг. Нечего убегать. Возможно, есть смысл вернуться к дому, где мы с Энтони расстались, и провести ночь за надежной дверью. Но, если оценивать мои скромные силы, стоит признать, что этот дом я никогда в жизни не найду. Пустая трата сил, лучше отыскать укромный уголок и затаиться до рассвета.
Не желая сознаваться перед самим собой, что окончательно перетрусил, я продолжал идти и, пытаясь немного успокоить клокотавшее сердце, щелкнул зажигалкой в попытке прикурить новую сигарету. Несмотря на ладонь, слабый огонек тут же затух. Ругнувшись нечленораздельно, я хотел остановился, но не успел — неожиданно налетел на что-то жесткое, отбившее мне грудь и откинувшее назад. С мусорным баком повстречался? А обидно-то как с размаху усесться пятой точкой на жесткий асфальт!