Сергей Кулаков
Жесткая блокировка
Автофургон для перевозки мебели вкатился в ворота особняка, и тяжелые створки за ним начали немедленно смыкаться. Во дворе стоял человек, удерживая на цепях двух немецких овчарок. Он махнул рукой, показывая водителю, куда следует ехать.
Фургон, свернув направо, прокатился метров сто по асфальтированной дороге, густо обсаженной деревьями, и уткнулся в приземистое каменное строение, которое могло быть и гаражом, и сараем.
Здесь его ждали трое мужчин, один из которых держался по-хозяйски. Он властно поднял руку ладонью вперед, давая команду водителю фургона остановиться.
Двое его подчиненных, оба крепкого телосложения, подскочили к заднему борту фургона, распахнули двери. Из кабины вышел толстяк в кожаной куртке, заговорил с человеком, который отдавал распоряжения. Тот, на голову выше толстяка, отделывался снисходительными рваными фразами, а то и просто мычал сквозь зубы.
Водитель из кабины вообще не показывался.
Тем временем парочка крепышей вытащила из фургона и перенесла в гараж четыре длинных ящика, тщательно упакованных в несколько слоев картона. После чего двери фургона были закрыты, а вся четверка переместилась в гараж.
Хотя скорее всего это был все-таки сарай. Две пары довольно широких ворот легко позволили бы заехать внутрь даже громоздкому «Хаммеру», не говоря уж о его более мелких собратьях, коих здесь могло уместиться с полдюжины. Но в том-то и дело, что машины ни одной не наблюдалось. И даже пыльного автохлама вроде старых покрышек или запчастей. Сарай был заставлен ящиками самых разных размеров, небольшими, величиной с посылку, и крупными – с холодильник. Создавалось впечатление, что здесь находится какой-то частный склад.
Те ящики, что внесли сюда только что, были положены на длинный железный стол. Оба крепыша молча стояли в сторонке, сложив руки на груди и глядя перед собой с выражением привычной готовности ко всему.
– Водитель какой-то новый, – сказал хозяин, походя к столу. – Кто таков?
– Хороший хлопец, Андрей Данилович, – приложил руку к пухлой груди толстяк, семеня следом. – Я сам лично отбирал.
– Стало быть, головой за него ручаешься? – сверкнул глазами Андрей Данилович.
– Ну… – замялся толстяк под его взглядом. – Головой сейчас за маму родную не поручишься, вы же знаете. Но хлопец хороший, можете не сомневаться.
– Догадывается, что возит?
– Ни! – воскликнул толстяк. – Ни в коем разе. Откуда ж ему догадаться? Мебель – и мебель себе…
– Ладно, Гриц, – оборвал его хозяин. – С этим понятно. В следующий раз предупреждай. А то пойдешь моим волкодавам на колбасу. Понял?
– Понял, понял, Андрей Данилович, – выпучивая глаза, закивал с усердием побледневший Гриц. – Это ж Вовка, гад, заболел, так я этого на смену взял… А так бы – ни за что, я порядки знаю!
Затем он оглянулся и почему-то шепотом спросил:
– А что, будут еще рейсы? Вы ж говорили, этот – последний.
– Будут, – успокоил его Андрей Данилович. – Видишь, сколько еще места? Надо все заставить.
– Ага, ага… – покивал Гриц. – Добренько. Надо, так надо, вам видней.
Хозяин сделал ему знак помолчать и кивнул своим помощникам. Те ловко распаковали картон на одном из ящиков и ломиками вскрыли деревянную крышку. Отложив крышку в сторону, сняли пенопластовую прокладку. Под ней блеснула гладкая поверхность. Аккуратно достали плоский длинный кейс, отщелкнули два замка, откинули крышку.
В поролоновых, точно сделанных гнездах лежали: ствол, приклад, цевьё, прицел, магазин, патроны, сошки и несколько мелких деталей. Все отливало густым черным лаком. Зрелище было внушительным настолько, что все собравшиеся затаили дыхание. Снайперская крупнокалиберная винтовка «В-94» даже в разобранном виде внушала почтение. В собранном же она казалась совершенным оружием. И то сказать: пуля калибром 12.7 мм гарантированно поражала цель на расстоянии более чем в два километра, с легкостью пробивая армейский бронежилет.
Толстяк поцокал языком, облизнулся, как при виде чего-то вкусненького. Андрей Данилович покосился на него, но ничего не сказал. Одобрительно прищурился и сделал знак закрыть кейс.
Два его безмолвных помощника уложили кейс обратно в ящик, накрыли пенопластом, забили крышку и принялись обертывать ящик в картон, придавая ему первоначальный вид.
Не дожидаясь конца процедуры, Андрей Данилович направился к выходу, поманив за собой Грица. Тот поспешил за ним, переваливаясь с боку на бок. Точь-в-точь мопс, бегущий за хозяином в надежде получить сладкую косточку.
– Вот твоя доля, – сказал Андрей Данилович, вручая ему пачку радужных банкнот. – Как договаривались.