В голове у меня все перепуталось. Гамильтон Вендер, Крейги Блайт — кто из них юридическая фирма и кто — человек?
— Джейк, — сказала Эли, — нам очень поможет, если ты узнаешь, говорит ли Бодин или кто-нибудь еще об этой взятке Пентагону. Пусть даже завуалированно.
Мне это совсем не нравилось. Получается, мне предлагают стать стукачом. Я немного подумал и спросил:
— Все эти шпионские дела предполагаются до мероприятий по развитию командного духа или после?
Шерил посмотрела на меня.
— Я чувствую ваше нежелание, — сказала она.
Эли, я заметил, старалась не встречаться со мной глазами.
— Да, мне как-то неловко, — согласился я.
— Я понимаю. Но для вас это некая возможность, если вы понимаете, что я имею в виду.
То есть она предлагала мне взятку — по-своему.
— Не знаю, — произнес я. — Шпионить — не тот навык, который я надеялся в себе развить.
— Значит ли это, что вы отказываетесь выполнить мою просьбу?
— Я этого не сказал. Я об этом подумаю.
— Я хотела бы услышать ответ сейчас, — сказала Шерил.
— Я подумаю, — повторил я и вышел.
Я вернулся на свое место и снова углубился в изучение фотографий. Бодин и компания все дымили своими сигарами — хоть топор вешай. В глазах у меня защипало.
Я думал о том, чем мне только что предложили заняться. Дело не в том, что я как-то особенно был предан Бодину или Ламмису, но мне не нравилось, что меня вербовали в шпионы. С другой стороны, Эли не попросила бы меня ни о чем таком, что сама она не считала бы важным. Вероятно, мне просто не все рассказали.
Когда через полтора часа самолет приземлился, легкая паника по поводу предстоявших четырех дней сменилась у меня тяжелым предчувствием, что непременно произойдет что-то страшное.
Но я, конечно, и понятия не имел насколько.
ГЛАВА 4
Охотничий домик «Королевский лосось» стоял на склоне крутого холма. В основе своей это была изба, громадная и первозданная, и было ей лет сто. Наружные стены — из цельных обтесанных бревен. Два этажа, островерхая крыша, крытая кедром-плавником. Просторная веранда переходит в деревянный настил, спускающийся к причалу.
Этот загородный дом был построен у отдельного водоема в заливе Риверс-Инлет. Добраться до него можно было только на частном судне, вертолетом или чартерным гидропланом. То есть «место дикое и отдаленное» — это еще мягко сказано.
Наш самолет приземлился на острове Ванкувер, где мы пересели на два небольших гидроплана. Короткий перелет — и мы сели на воду у пристани. Солнце — большой желтый шар — садилось, и вода мерцала золотистыми отблесками.
Нас встречал высокий голубоглазый парень примерно моего возраста. Приветствуя нас широкой улыбкой, он представился: Райан. Всех, кроме меня, он называл по имени: очевидно, помнил по предыдущим приездам.
— Как прошел полет?
— Полеты, — поправил Кевин Бросс и шагнул на причал.
Хьюго Ламмису пришлось помочь, сам он сойти на берег был не в состоянии.
— Рыбка клюет? — спросил он у парня.
— Лосося очень много, — ответил Райан. — Я вчера поймал сорокафунтового.
Два других парня, судя по виду латиноамериканцы, вытаскивали чемоданы и ящики с продуктами из хвостового отсека гидроплана.
Ламмис сказал:
— Прошлым летом я поймал одного в девяносто фунтов.
— Я помню, — кивнул Райан.
— Это один из лучших курортов мира со спортивной рыбалкой, — прогудел Ламмис, обращаясь ко мне. — Умеете рыбачить?
— Немного.
— Ну, здесь много и не нужно. Только забрось леску в воду. Но вот вытащить улов — это не для слабаков. Рыбы разгибают крючок, тащат за собой лодку, как на буксире. Я прав, Райан?
— Правы, мистер Ламмис, — поддакнул парень.
Ламмис вразвалочку стал подниматься к дому.
— В первый раз здесь? — спросил у меня Райан.
— Да. И не взял с собой удочку.
— У нас найдется все. А если не любишь рыбалку, можно гулять или плавать на каяке.
— Я люблю рыбалку, — сказал я. — Хотя лосося ни разу в жизни не ловил.
— Вот и попробуешь. Лососи тут в среднем сорокафунтовые, но я видел и на пятьдесят фунтов, и даже на семьдесят.
— Но не на девяносто?
— Такого большого не видел. — Райан подмигнул. — По крайней мере здесь.
Просторная веранда была обставлена «самодельной» мебелью — диван-качалка, качели на цепях, пара кресел. Еще один служащий открыл передо мной дверь, словно швейцар, и я вошел в большую, скудно освещенную комнату.