— Так. Довольно.
— Хэнк, не надо… — прошептал я.
Но тот уже медленно шел вдоль стола: большой, авторитетный мужчина, привыкший командовать.
Ламмис наклонился к Барлоу:
— Похоже, охотники напились и заблудились в лесу.
— Тут же заповедник, — так же тихо ответил Барлоу. — Здесь охотиться запрещено законом.
— Не думаю, что этим парням есть дело до закона, — сказал я.
Бодин остановился в двух шагах от черноволосого парня с бородкой: широко расставил ноги, упер руки в бока.
— Все, ребята, веселье кончилось. Выметайтесь отсюда.
Бородатый поднял голову от еды и рыкнул с набитым ртом:
— Да сядь ты!
— Если ты и твой дружок не уберетесь отсюда через минуту, мы позвоним в полицию, — сказал Бодин, мельком взглянув на нас. Он явно играл на публику.
Но черноволосый лишь поднял густую бровь.
— Поли-и-иция. — Он обернулся к товарищу. — С ума сойти! Ты слышал, Уэйн? Они позвонят в поли-и-и-цию!
Второй «охотник» заговорил неожиданно высоким голосом:
— Это вряд ли! — Его глаза так и стреляли по комнате.
Все затихли, испуганно и завороженно наблюдая за происходящим — словно смотрели фильм ужасов.
— Хэнк, спокойно, — сказал я.
Со стороны кухни донесся крик. Кричал мужчина.
Теперь на лицах моих коллег появились проблески понимания.
Бодин подошел к бородатому почти вплотную. Он делал то, что уже проделывал сотни раз: вторгался в личное пространство противника, стремясь подавить его своей массой вкупе с командирскими замашками.
— Дай-ка я кое-что тебе скажу, дружище, — начал Бодин. — Ты делаешь серьезную ошибку. А теперь я окажу тебе любезность и дам шанс убраться отсюда. Думаю, ты им воспользуешься. Я понятно выражаюсь?
Неожиданно «охотник» вытащил из кармана жилета что-то металлическое и блестящее: револьвер. Держа оружие за ствол, он ударил Бодина рукояткой по лицу. Издав дикий вопль, Бодин рухнул на колени. Из его сломанного носа текла кровь. Прижав одну руку к лицу, он выставил другую перед собой — защищаясь от возможных ударов.
Сидевших за столом охватила паника. Кто-то хотел кинуться Бодину на помощь, но не осмелился. Кто-то кричал. Второй «охотник», стриженый блондин, не сдвинулся с места. Он говорил по рации.
— А я понятно выражаюсь? — процедил бородатый и снова замахнулся револьвером. Это был, как я успел заметить, охотничий короткоствол, шестизарядный сорок четвертый «магнум». Я таким никогда не пользовался: не люблю охотиться с короткостволом.
Бородатый ударил револьвером по другой щеке. Фонтаном брызнула кровь.
Бодин снова страшно закричал и замахал руками в тщетной попытке защитить окровавленное лицо.
— Не надо, прошу вас, не надо, — хрипло повторял он.
Хотел бы я что-то сделать, но что? Напасть на бандита с ножом для стейка? Но их двое, и оба вооружены.
— Бак! — раздалось у входной двери.
Вошел третий мужчина, тоже одетый в камуфляж. Он был высок и худ, сальные волосы спадали до плеч.
— Хватит, Бак, — сказал вошедший. У него был гнусавый голос, но говорил он спокойно. — Без лишнего насилия.
Бородатый — значит, его звали Бак — убрал револьвер. Бодин повалился вперед, сплевывая кровь и жалобно всхлипывая.
Затем длинноволосый вытащил из висевшей на поясе кобуры матово-черный пистолет. Я сразу его узнал. «Глок», калибр девять миллиметров. Мужчина махнул пистолетом в нашу сторону.
— Итак, леди и джентльмены, — сказал он, — соберитесь все за тем краем стола, напротив меня. Руки на стол, чтобы я видел.
— О боже, — дрожащим голосом прошептал Хьюго Ламмис.
— Что вам нужно? — властно, а может, просто смело спросила Шерил.
— Значит так, ребятки. Мы можем все решить по-хорошему, или… придется применить силу. Выбирайте.
Эти слова перенесли меня в прошлое. Мне было десять лет.
— Мне что, применить силу?
Отец возник в дверях кухни: пузо, обтянутое белой майкой, в руках банка пива «Джинеси». Он называл его «Джини», будто о любовнице говорил.
Мать, стоя у стола, режет лук. Руки у мамы дрожат. Слезы текут по щекам. Она говорит, это от лука.
Я смотрю на него с вызовом:
— Не смей больше ее бить!
Она мне сказала, что поскользнулась в ванной. А до этого — на мокром полу в супермаркете, где работала кассиршей.
Одна неловкая отговорка за другой. С меня хватит.
— Что она тебе наговорила?
Кровь так сильно стучит у меня в ушах, что я едва его слышу.
— Я сказала, что это был просто несчастный случай.
— Я знаю, ты ее ударил. Не смей больше ее бить! — кричу я.