— Ты все это только что сочинил? — сказал наконец он.
— Конечно.
Он кивнул, улыбнулся.
— Однако это не значит, что ты не прав.
— И еще вот что. Одному из заложников нужен инсулин.
— Этому Латимеру?
— Он может впасть в кому. И умереть. Он генеральный юрисконсульт, вполне возможно, что и у него есть право подписи.
— С чего это ты так стараешься помочь?
— Я же сказал, я просто хочу вернуться домой.
Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза. Эти секунды показались мне вечностью.
— Будешь хорошо себя вести, — сказал наконец он, — уйдешь отсюда живым. Но если попробуешь рыпнуться…
— Понял.
— Ничего ты не понял, — проговорил Рассел. — Тебе кажется, ты знаешь, что здесь происходит, а ты даже и не представляешь.
Когда Тревис уводил меня с террасы и мы шли через большой зал, эти слова Рассела эхом отдавались у меня в голове. «Тебе кажется, ты знаешь, что здесь происходит, а ты даже и не представляешь».
Тревис привел меня в комнату, которой я еще не видел, — то ли малая гостиная, то ли комната для чтения, на стенах развешаны оленьи рога. Пол покрывал большой восточный ковер. На нем спали заложники — кто-то вытянувшись, кто-то скорчившись, — а те, что не спали, сидели группками и тихо разговаривали.
На столике у двери стоял фонарь. В конусе зеленоватого света, устроившись в креслах, шептались два стража на посту: Бак — черноволосый с козлиной бородкой и Верн — наркоман-уголовник с вытатуированными слезами.
Дверь только одна, отметил я. Есть окна, но они закрыты.
Тревис толкнул меня на пол, затем выкликнул Джеффа Латимера. Латимер лежал на боку, бледный и измученный.
— Вам повезло, — сказал Тревис, помогая Латимеру подняться с предупредительностью, которой я от него не ожидал.
— Слава Богу, — сказал Латимер.
Тревис с Латимером вышли из комнаты.
Хэнк Бодин, Аптон Барлоу и Кевин Бросс, три мушкетера, о чем-то толковали в углу. С ними был и Рон Слеттери. Остальные спали, утомленные пережитым.
— Лэндри.
Эли сидела рядом с Шерил, Полом Фечером и его сыном Райаном. Я оглянулся на сторожей — они по-прежнему о чем-то шептались — и пополз по ковру.
— Мы за тебя беспокоились, — сказала Эли.
— Что хотел узнать Рассел? — спросила Шерил.
— В основном он меня прощупывал. Спрашивал о вас и… — Я заговорил тише, хотя больше никого из «Хаммонда» рядом не было. — Он знает о расследовании.
— Как, откуда?!
— Я больше чем уверен, что у него есть источник информации в «Хаммонде».
Она кивнула:
— Он знает слишком много, это точно. Данцигер считает, что он профессионал в вопросах «К» и «Р».
Она оглянулась через плечо. Джон Данцигер лежал на боку у стены и спал.
— Он нам вкратце рассказал о коде принуждения.
— Это куда лучше моей изначальной идеи, — заметил я.
— Во всяком случае, у вас был хоть какой-то план, — сказала она. — Я должна извиниться перед вами.
— За что?
— Я все это неверно толковала. А вы их раскусили. И то, как вы за меня вступились, — я этого не забуду.
Открылась дверь, Тревис ввел Латимера и выкликнул имя Данцигера. Латимер сел рядом с нами. Ему явно стало лучше — кризис миновал.
Вдруг в комнате вспыхнул свет, так же внезапно, как и погас. Многие проснулись, сели, стали оглядываться.
— Наверное, генератор починили, — сказал Латимер. — Знаете, за то, что вы сделали — пробрались поговорить с Гроганом и Данцигером, — вас могли убить. Вы смельчак, Джейк.
— Просто хочу выжить.
В дверях послышался шум: вошли Уэйн и Питер, помощник управляющего. Питер был мокрый от пота. Уэйн пошептался со стражами и отвел Питера в правый угол комнаты.
Примерно через минуту вошли Рассел с братом, ведя впереди Данцигера. Казалось, тот обезумел от страха.
Рассел откашлялся.
— Леди и джентльмены, — провозгласил он. — Нам надо уладить одно маленькое дельце. — Он вынул из кобуры свой «глок». — Некоторые из вас, по-видимому, решили, что они очень умные. Решили подбросить песочка в двигатель. Испортить все для остальных. Словно я ничего не узнаю. — Он выщелкнул из «глока» магазин и поднял, словно желая убедиться, что он полон. — Когда-то один человек произнес замечательную фразу: «Будем ли мы держаться вместе — или по отдельности?» Кажется, Джордж Вашингтон.
— Бенджамин Франклин, — произнес Хьюго Ламмис.
Рассел посмотрел на толстого лоббиста.
— Спасибо, Хьюго, — кивнул он. — Немногие имеют мужество поправить человека с заряженным пистолетом.
— Я не поправлял, я просто…