— Осторожней!
Пока Пабло нарезал шнур, я проверил пистолет и убедился, что он заряжен. Несколько карманов были набиты патронами; и я прихватил горсть-другую. А еще прихватил военный фонарик.
Я обмотал шнуром запястья Бака, а потом мы привязали его к решетке, предварительно придав ему стоячее положение. Я нашел в углу какую-то промасленную тряпку и засунул ему в рот — на случай, если слишком скоро очнется.
— Мне нужно идти наверх, — сказал я Пабло. — В кабинет управляющего. Можно еще как-нибудь выбраться отсюда?
— Нет.
— А черный ход?
Пабло смотрел непонимающе.
— Служебный вход, — сказал я по-испански. — Место, куда привозят всякие вещи для отеля, а вы заносите их внутрь.
— Да-да, — кивнул он. — Только это не наверху. Есть выход к воде. — Он указал на калитку в решетке. Нажал три кнопки на механическом замке, повернул ручку и осторожно открыл дверь.
— Здесь, — сказал он.
Вслед за ним я вошел в винный погреб. В одном месте стеллажи не загораживали стенной проем.
— Старый служебный вход.
Арка явно была заложена кирпичом давным-давно.
— Это нам вряд ли поможет, — сказал я.
— Нет-нет, смотрите. Вот где мистер Пол прячет самые дорогие вина.
Он вытащил из-за стеллажа длинный металлический прут и ткнул им в щель между кирпичами. Вся стена с грохотом выехала вперед. Не стена, а замаскированная дверь. За ней виднелась вторая решетчатая дверь. Это тесное помещение, понял я, на самом деле было входом в длинный туннель.
— Туннель выходит прямо к причалу, да? — спросил я.
Пабло кивнул.
— Когда этот дом строили, очень давно, все припасы доставляли морем. И проносили по этому туннелю. Но так было недолго. Прежние владельцы, еще до мистера Пола, туннель закрыли.
— Об этом ходе знают все, кто здесь работает?
— Нет, только… — он замялся, — только мы с Хосе; иногда мы здесь курили, ну, знаете, mota. Травку.
— Я попробую пробраться наверх в кабинет, — сказал я. — А ты ступай на берег и поищи лодку. Бери любую, у которой ключ торчит в двигателе. Или с веслами, если не будет другой. Умеешь управлять моторкой?
— Конечно.
— Двигайся осторожно и подольше не включай мотор. Плыви к ближайшему жилью и зови на помощь. Полицию, кого угодно. Расскажи, что здесь происходит. О’кей?
— О’кей.
Однако он медлил.
— Боишься, что они услышат шум мотора?
— У них пистолеты. Они будут стрелять.
— Не достанут, ты уже отплывешь достаточно далеко.
Вдруг рация Бака ожила, на фоне потрескиваний послышался голос:
— Бак, иди сюда.
Я вернулся и вытащил рацию у Бака из-за пояса.
— Бак, это Верн, — снова зазвучал голос. — Где ты, черт тебя побери?
— Может быть, вас уже ищут, — сказал Пабло. — Наверху вам опасно.
Я выключил рацию.
— Иди, — сказал я. — Зови на помощь. Обо мне не беспокойся.
Поднявшись по лестнице, я выключил свет и остался в абсолютной темноте. Я открыл дверь подвала. Как ни плавно, как ни медленно я это делал, петли все равно заскрипели.
Сделав несколько шагов по темному коридору, я опять остановился и прислушался.
Голоса. Из большого зала. Говорили двое. Один был Верн — голос неровный, захлебывающийся, второй — Уэйн, тонкий голос. Татуированный уголовник и стриженный ежиком болван.
— …И сказал, что сбежит. — Это Верн. — Испугался, когда Рассел пристрелил эту парочку. Не хочет провести остаток жизни в тюрьме.
— Это он тебе сказал?
— …Цыпленок рассказал.
Потом каких-то слов я не расслышал, и Верн заключил:
— …Я его понимаю.
Опять неразборчиво, и голос Уэйна:
— Куда он, черт возьми, подался? К «Зодиаку»?
— Не знаю. Рассел хочет, чтобы ты его нашел.
— …Перерезал провода, и что теперь, вплавь до Ванкувера?
Уэйн добавил еще что-то, и Верн сказал:
— …Тогда ищи в лесу.
— Я по этому лесу и пяти шагов не пройду.
— Ты же видел этого парня в панамских джунглях — даст фору любому.
— А если я его найду?
— Пустишь в расход, Рассел ему больше не доверяет.
— Не стану я пристреливать Баки за то, что он слинял.
— Не станешь, дружок, так Рассел тебя подмажет, — сказал Верн. — Никаких сюрпризов он не допустит.
Панамские джунгли. Значит, войска специального назначения. Так или иначе, военные.
Итак, история насчет Бака сработала. Они будут искать не потерявшего сознание боевого товарища, а дезертира. И еще — меня пока не хватились.