— Жаль, что я этого не сделал, — пробормотал Карпентер.
— В жизни много упущенных возможностей, — усмехнулся Шеферд. — Все кончено, Джерри. Флетчер уже арестован и поет как соловей. Никто не может его заткнуть.
— Чушь собачья!
— И Пэт Нири тоже. Парни, которых они наняли для убийства Роупера, попались во время перестрелки в Харлсдене и сдали Флетчера, чтобы скостить себе срок. Диггер вовсю сотрудничает с полицией. Он дает на тебя показания вместе с Тони Стаффордом.
Карпентер побледнел.
— Значит, мне конец, — прошептал он.
— Верно, Джерри.
— Я могу пристрелить тебя сейчас, — сказал Карпентер. — Раз плюнуть.
— Сомневаюсь.
— Переключатель стоит на одиночной стрельбе, — холодно заметил Гэннон. — Подумай, нужно ли тебе открывать огонь. Я не промахнусь.
— Ничего, одного выстрела мне хватит, — процедил Карпентер.
— Учти, ты убьешь безоружного человека.
— Что? — воскликнул Шеферд.
Гэннон продолжал смотреть на наркоторговца.
— Ты ведь не предполагал, что мы дадим ему настоящие патроны, правда? Паук теперь гражданский, он не может применять огнестрельное оружие.
Карпентер нахмурился:
— Чепуха.
— Убийство безоружных людей никогда не являлось для тебя проблемой, — проговорил Шеферд. — Джонатан Элиот был невооружен. И Сэнди Роупер тоже.
— Если хочешь стрелять — стреляй в меня, — сказал Гэннон.
— Плевать мне на тебя, — буркнул Карпентер.
— Не стоит вмешивать сюда личные чувства, — произнес майор.
— Заткнись! — заорал наркоторговец. — Дай мне подумать. Ствол его автомата по-прежнему смотрел Шеферду в живот. Шеферд не спускал глаз с Карпентера. Слова Гэннона о холостых патронах его встревожили, но он надеялся, что это блеф. В любом случае у него был один секрет, о котором не знал Карпентер: под его теплозащитным костюмом был надет кевларовый жилет. Автомат — мощное оружие, и Карпентер стоял совсем близко, но если ему немного повезет, жилет должен выдержать. Будет очень больно, но пули в него не попадут.
— Тут не о чем думать, Джерри, — промолвил Шеферд. — Все кончено. Брось оружие.
— Если я вернусь в тюрьму, меня уже не выпустят, — пробормотал Карпентер. — Ты сам это знаешь. Наркотики. Похищение. Заговор с целью убийства. Подкуп должностных лиц. Меня посадят навсегда.
Его палец дрогнул на спусковом крючке.
— У тебя нет выбора, — сказал Шеферд.
— Всегда есть выбор, — возразил Карпентер. — Просто часто у людей не хватает на него мужества.
— Не делай этого, — предупредил Шеферд.
Карпентер сдвинул автомат к бедру и прицелился Шеферду в голову.
— Опусти оружие, или я начну стрелять. — Тон майора не оставлял никаких сомнений, что он выполнит угрозу.
— Ты ведь понимаешь, правда? — спросил наркоторговец, не сводя взгляда с Шеферда. На Гэннона он не обращал внимания.
— Да, — ответил Шеферд. — Я понимаю.
— Пошли они все! — крикнул Карпентер.
— Да.
Карпентер рванул автомат к Гэннону. Майор нажал на спусковой крючок. Три пули прошили грудь Карпентера возле сердца. Он пошатнулся, и на его рубашке выросло три кроваво-красных цветка. Автомат рухнул на пол. Ноги Карпентера подогнулись, он опустился на колени, потом упал на спину. По его груди прошла судорога, губы покрылись пеной, и он затих.
— Он сделал свой выбор, — произнес Гэннон. — Это было его решение.
— Да, — хмуро отозвался Шеферд.
— Никто не мешал ему сдаться. Он мог пойти с нами.
— Да, — повторил Шеферд.
Он знал, почему Карпентер так поступил. Он не хотел двадцать лет сидеть в тюрьме. Шеферд прекрасно его понимал. Жизнь нужна для того, чтобы жить. Проводить время со своей семьей, с друзьями. Смотреть, как растут твои дети. Общаться с людьми, которых любишь. А если это невозможно, пуля быстро решит все проблемы.
Он повернулся и направился обратно к мостику.
— Мы дали тебе настоящие патроны! — крикнул вдогонку Гэннон.
— Я знаю, — сказал Шеферд.