— Значит, ты стрелял в полицейского? — спросил Волосатый.
— Курок я не спустил, но меня в этом обвиняют.
— Он умер?
— Нет. На нем был бронежилет.
— Жаль, — усмехнулся Волосатый.
Макдоналд почувствовал, что напряжение спало.
— Это они с тобой сделали? — поинтересовался Волосатый, показав на голову Макдоналда.
— Да. Стукнули прикладом «хеклера».
Впервые Волосатый улыбнулся:
— Очень типично для белых, верно? Даже оружие они используют наоборот.
— Ну как, по рукам?
— Мир.
Волосатый выставил кулак, и Макдоналд ударил по нему сверху.
— А в том бумажном костюмчике ты здорово смахивал на педика.
— Забудем об этом, — сказал Макдоналд и ушел.
Харрис по-прежнему оживленно обсуждал что-то с заключенными со второго яруса, но иногда косился на Макдоналда. Когда он проходил мимо, Харрис кивнул ему. Очевидно, он следил за его разговором с черными, и его кивок был знаком одобрения. Ничто не могло ускользнуть от взгляда Эда Харриса. Макдоналд решил, что с ним надо быть осторожнее.
Когда заключенные вернулись на работу, тюремный блок опустел. Макдоналда заперли в камере. Он включил телевизор, но ему не хотелось ничего смотреть.
В замке загремел ключ, дверь открылась, и появилась Ллойд-Дэвис.
— К тебе адвокат, — сообщила она.
Макдоналд сел на койке и нахмурился:
— Я не просил адвоката.
— Зато он просит тебя. На твоем месте я бы не отказывалась от его услуг. На тебе висит столько, что его советы не помешают.
Макдоналд спустил ноги с койки и натянул кроссовки. Ллойд-Дэвис стояла рядом и держала дверь открытой. Когда он вышел, она заперла замок, и они вместе спустились на первый этаж.
— Как прошла первая ночь? — спросила надзирательница.
— Все в порядке, — буркнул он.
Макдоналд не понимал, какого ответа она от него ожидает. В конце концов, он находился в тюрьме строгого режима и спал на тощем матраце, окруженный со всех сторон насильниками, убийцами и наркоманами.
— Вижу, тебе дали новую одежду.
— Мне бы не помешали и новые кроссовки, — заметил Макдоналд.
— Попроси об этом адвоката, — посоветовала Ллойд-Дэвис. — Он поможет. И насчет денег тоже.
Она открыла дверь на первом этаже и повела его по пустому коридору. Стук ее каблуков гулким эхом отдавался среди голых стен.
— Откуда ему известно, что ты здесь? — осведомилась Ллойд-Дэвис. — В тюрьме тебя никто не знает.
— Хороший вопрос, мисс Ллойд-Дэвис. Я бы и сам хотел это знать.
— Его прислали твои приятели, которых арестовали вместе с тобой?
Макдоналд не удержался от улыбки. Он сомневался, что Тед Верити прислал бы ему адвоката. Скорее уж наемного убийцу.
— Зря, — произнесла Ллойд-Дэвис, взглянув на него сбоку.
— Что?
— Зря ты улыбаешься.
— У меня веселый характер, мисс Ллойд-Дэвис.
— Насколько мне известно, ты замешан в вооруженном ограблении, к тому же тебя обвинят в похищении и попытке убийства.
— Я ни в кого не стрелял, — возразил Макдоналд. — Баллистическая экспертиза это подтвердит.
— Все равно радоваться особенно нечему.
— Судьба помогает оптимистам, — усмехнулся Макдоналд.
— Ты в это веришь?
— Нет.
Он был реалистом. Знал, что ситуации редко меняются к лучшему, плохие люди причиняют вред хорошим и спокойно живут дальше. Хорошие люди заболевают и умирают. Справедливость не торжествует, добро не побеждает зло, и волшебные феи не приходят на помощь детям.
— В тебе есть что-то неправильное, — заметила Ллойд-Дэвис.
— Возможно. Будь со мной все в порядке, я бы сюда не попал, верно?
— Кажется, тебя это не очень расстраивает. Я видела тысячи людей, проходивших через систему. Обычно они делятся на два типа.
— На геев и натуралов?
Она не ответила на его шутку. Они повернули направо. Везде висели камеры видеонаблюдения. Новый коридор, такой же безлюдный, как и прежний, тянулся почти на сотню ярдов. Макдоналд был на добрых шесть дюймов выше надзирательницы и весил примерно вдвое больше. Она не имела ни оружия, ни рации. Однако Ллойд-Дэвис чувствовала себя вполне уверенно и не сомневалась, что сумеет с ним справиться.
— Можно задать вопрос, мэм?
— Валяй.
— Вас не беспокоит, что я могу проявить агрессивность?
Она улыбнулась и подняла одну бровь.
— А меня должно это беспокоить?
— Ведь вы идете с опасным преступником. Что мешает мне наброситься на вас и взять в заложники?
Она рассмеялась:
— Зачем? Чтобы потребовать миллион долларов и вертолет?
— Меня привезли сюда закованным в наручники, с вооруженным эскортом. А теперь мы запросто идем вдвоем по пустому коридору.
Ллойд-Дэвис кивнула на ближайшую видеокамеру:
— За нами все время наблюдают. Если что-нибудь случится, сюда ввалится дюжина парней и выбьет из тебя всю дурь.
— А вдруг у меня с собой нож?
— У тебя его нет. И вообще, если бы я хоть на минуту почувствовала себя в опасности, мы бы не шли с тобой просто так. Ты ведь это хотел услышать? Что я тебе доверяю?
— Очевидно, работая здесь, вы научились хорошо разбираться в людях.
— Когда утром ты открываешь кран, то не боишься, что тебе в лицо ударит горячая вода, — промолвила она. — Или что-нибудь похуже. Зачем ты пытаешься сменить тему?
— Вы о чем?
— Я сказала, что в тебе есть что-то неправильное, а ты перевел разговор на мою работу. Боишься, что я загляну тебе в душу и раскопаю там что-нибудь такое, что тебе не понравится?
Они приблизились к запертым воротам. Ллойд-Дэвис стояла с ключами в руке, но не торопилась открывать замок.
— Продолжайте, — попросил Макдоналд.
— Среди людей, оказавшихся в тюрьме, встречаются два типа. Есть новички, никогда не имевшие дел с системой. В первые дни они просто не могут прийти в себя. У них шок. Есть такие, кто попадает к нам не первый раз. Конечно, они тоже не в восторге, что снова оказались за решеткой, но в них ощущается уверенность. Это сразу видно по тому, как они ведут себя с заключенными и обращаются к охранникам.
— И что дальше?
— У тебя есть уверенность, но нет опыта. Ты уверен в себе настолько, что сцепился с двумя крепкими парнями на площадке, однако не знаешь, как заказать себе еду.
Макдоналд удивился: откуда она узнала о драке, — но сообразил, что вряд ли такое событие ускользнуло от внимания тюремщиков.
— И каков ваш вывод, мэм?
Она насмешливо смотрела на него, покачивая ключами.
— Ты был в интернате или в армии. Тебе знакома дисциплина. Детдомовцы и бывшие солдаты хорошо приспосабливаются к тюрьме. — Она улыбнулась. — Так кто из двух?
Макдоналд усмехнулся:
— Догадайтесь сами.
— Конечно, есть еще и третий вариант.
— Какой же?
Ллойд-Дэвис вставила ключ в замок и открыла дверь.
— Догадайся сам, — ответила она.
Пропустив Макдоналда вперед, она вошла следом и закрыла дверь. В центральный холл вел еще один коридор. После блока предварительного заключения они увидели здесь заключенных в сопровождении охранников.
Ллойд-Дэвис поздоровалась с другой надзирательницей, пожала ей руку, затем поднялась вместе с Макдоналдом на один этаж. Они оказались в коридоре с четырьмя небольшими комнатами, в каждой из которых было по три окна. Тюремщица подвела его к одной комнате. Дверь оказалась незаперта.
— Подожди здесь, — велела Ллойд-Дэвис.
Макдоналд вошел и огляделся. Помещение занимало примерно восемь квадратных футов, окна выходили на три стороны, посредине стояли стол с огнеупорной крышкой и четыре пластиковых стула на железных ножках. Макдоналд сел и скрестил руки на груди. Ллойд-Дэвис закрыла дверь.
В окне справа от Макдоналда появился еще один охранник — мужчина лет пятидесяти, с большой лысиной, окруженной остатками седых волос. Он посмотрел на заключенного и отошел от окна. Макдоналд вздохнул и откинулся на стул. В комнате не было ни камер наблюдения, ни каких-либо следов подслушивающей аппаратуры. Он вспомнил, что разговоры между заключенными и их адвокатами считаются чуть ли не священной тайной.