Дверь открылась, и в комнате появился лысый тюремщик с мужчиной средних лет в темно-синем костюме и с черным портфелем из блестящей кожи. Охранник показал на висевший у двери звонок.
— Позвоните, когда закончите, — хмуро промолвил он.
Мужчина поблагодарил и сел напротив Макдоналда. Он поставил на стол портфель и щелкнул двумя медными замками с кодом. Охранник закрыл дверь. Макдоналд наклонился вперед.
— Какого черта? — хриплым шепотом спросил он.
— Ты хотел сказать — какого черта, сэр? — заметил мужчина, поправляя свои манжеты.
Он носил золотые запонки в форме крикетной биты. Его седеющие волосы поблескивали под ярким светом. Суперинтендант Сэм Харгроув тратил на прическу не менее сорока фунтов и не реже раза в месяц посещал парикмахерский салон в Мейфэр.
— Почему я здесь, черт подери?
— Успокойся, я сейчас все объясню.
— Надеюсь, я услышу что-нибудь ободряющее.
— После того как ты ушел под прикрытие, наши планы изменились.
— Забавно. И никому не пришло в голову поставить меня в известность?
— Поверь, Паук, меня это радует не больше, чем тебя.
— Никто не говорил, что мы будем менять планы, по крайней мере без предварительного обсуждения. Вы подумали, как это опасно для меня? Здесь сидит шесть сотен человек, и любой может меня расколоть. Мне нужна безупречная легенда. Не могу же я сам сочинить ее на ходу!
— Мы все проверили. Ты не встречался ни с кем из местных. Никто не знает, что ты Дэн Шеферд. Роль Боба Макдоналда все еще годится. Разыгрывай ее и дальше.
— Мою легенду создали, чтобы внедриться в банду грабителей, — покачал головой Шеферд. — Тогда мы точно знали, с кем я буду связан. А теперь я сижу в блоке предварительного заключения, где каждый день привозят новых людей.
— Мы за всем следим, Паук. Поверь мне.
Шеферд сделал глубокий вдох и заставил себя расслабиться. Он уже почти пять лет работал в команде Харгроува и ни разу не видел, чтобы суперинтендант намеренно подставил под удар одного из своих сотрудников. Конечно, следует учитывать и то, что любой полицейский под прикрытием всегда подвержен большому риску.
— Я уже побеседовал со Сью и ввел ее в курс дела. — Он поднял руку, прежде чем Шеферд успел что-либо возразить. — С ней все в порядке, хотя, конечно, она переживает не меньше тебя.
Лицо Шеферда посуровело. Он предпочел бы сам рассказать обо всем жене, но сейчас, сидя в тюрьме, это было почти невозможно.
— Я постараюсь устроить вам встречу, — пообещал суперинтендант.
— Значит, я остаюсь здесь?
— Надеюсь, мне удастся тебя уговорить, — ответил Харгроув, — но решать тебе.
Шеферд знал, что у него всегда есть выбор. Детективов не заставляют работать под прикрытием, они идут на это добровольно. Такова специфика профессии.
Харгроув открыл портфель и извлек пакет из манильской бумаги. Он достал большую цветную фотографию на глянцевой бумаге и перебросил через стол Шеферду.
— Джералд Карпентер, — произнес суперинтендант. — Находится в блоке предварительного заключения тюрьмы Шелтон.
Шеферд еще не встречался с этим человеком, но удивляться было нечему. В его секции три этажа и столько же в двух соседних секциях. Почти полторы сотни заключенных, из которых Шеферд видел едва ли более двадцати. Потом он вспомнил инцидент на кухне. Сосиски для Джерри.
— Он сидит на третьем, — пояснил Шеферд. — Особый тюремный режим.
— Да, с деньгами нигде не пропадешь, — отозвался Харгроув. — По нашим сведениям, Карпентер завез в страну свыше восьмисот килограммов героина. Ему грозит до двадцати лет тюрьмы. Отдел по борьбе с наркотиками давно за ним гоняется.
Шеферд поднял брови. Восемьсот килограммов героина стоили на улицах около восьмидесяти миллионов фунтов стерлингов. Даже по оптовым ценам Карпентер получил не менее двадцати миллионов. Мужчине на снимке было больше сорока, он выглядел лет на десять старше Шеферда. Лоб бороздили глубокие морщины, бледно-голубые глаза настороженно смотрели в камеру. Губы были тонкими и почти бескровными, светлые волосы со стальным оттенком зачесаны налево. Шеферд вернул снимок. Он обладал фотографической памятью и с одного взгляда схватывал все, что требовалось запомнить.
— Карпентер — мультимиллионер с солидными связями на воле, — продолжил Харгроув, убрав снимок в пакет. — Он дергает за все ниточки, чтобы не довести дело до суда. Яхта, на которой доставили груз, сгорела пару недель назад, хотя ее должны были неусыпно охранять сотрудники таможни. На прошлой неделе на вокзале Ватерлоо ограбили государственного обвинителя. Нападавших было двое, оба белые. Они не обратили внимания на ее швейцарские часы и набитый кредитками бумажник, зато прихватили папку с документами. В ней лежали материалы по делу Карпентера.
Харгроув убрал бумаги в портфель.
— Три дня назад убили тайного агента из отдела по борьбе с наркотиками, ключевую фигуру в этом деле. Два выстрела в голову произвели двое мужчин на мотоцикле.
Шеферд прикусил губу. Суперинтендант мог бы опустить детали. Убить полицейского не так-то легко, ясно, что работали профессионалы. Только человек вроде Карпентера мог позволить себе такую роскошь.
— Джонатан Элиот. Кажется, вы были знакомы.
Глаза Шеферда расширились. Он уже лет пять не виделся с Элиотом, но знал его еще с тех времен, когда тот работал полицейским-стажером в южном Лондоне. Джонатан был помешан на фитнесе, болел за «Спурс» и считался первоклассным агентом под прикрытием.
— Да, я его знал.
— Элиот был одним из двух тайных агентов, которые собирались дать показания против Карпентера. Второй служит в таможне, и мы велели ему пока залечь на дно.
— Представляю, как он этому обрадовался, — заметил Шеферд. — Почему вы вообще поручили им давать показания?
Обычно тайных агентов защищали любой ценой. Они собирали улики и готовили материалы к делу, но не появлялись в суде. В противном случае их прикрытие рушилось навсегда.
— Это был единственный способ достать Карпентера. До сих пор он был неуязвим. У него, как и у тебя, фотографическая память. Он ничего не записывает: фамилии, адреса, номера телефонов, банковские счета — все у него в голове. Такие люди к наркотикам и близко не подходят. От денег тоже стараются держаться подальше. Карпентер придумал безотказный способ доставлять товар в страну. — Харгроув подался вперед. — Наркотики, в основном героин и кокаин, закупались у людей из колумбийского картеля. Груз везли самолетами и сбрасывали в Атлантику, где его подбирал танкер, плававший по большей части в нейтральных водах. Покупатели приезжали прямо на борт судна. У Карпентера было с десяток яхт, курсировавших между танкером и берегом Шотландии. Почти безупречная схема.
— Будь она действительно безупречной, он бы не оказался за решеткой.
— Таможня потратила почти два миллиона фунтов, — продолжил Харгроув, — и раскрыла эту махинацию, но чтобы прижать его в суде, им нужны показания агентов.
— Ребята не возражали?
— Элиот согласился. Касси тоже. Жена Элиота хотела, чтобы он ушел с детективной работы, и Джонатан сказал, что завяжет после дела Карпентера. А Касси уже недалеко до пенсии. Мы решили, что они дадут показания по видеосвязи, без раскрытия их подлинных имен и данных. Это самое лучшее, что мы могли придумать.
— Лучшее оказалось недостаточно хорошим, — с горечью заметил Шеферд. — Во всяком случае, для Джонатана.
— Произошла утечка, — вздохнул Харгроув. — Мне так кажется. Элиот — один из самых опытных людей в отряде. — Суперинтендант поморщился. — Был, — уточнил он. — Мы ищем паршивую овцу в столичном департаменте, на таможне и в службе уголовного преследования.
— Но какой мне смысл сидеть в тюрьме? — спросил Шеферд. — На воле от меня будет больше пользы.
— Не думаю, — покачал головой суперинтендант. — Ты нужнее именно там, где находишься сейчас. Поближе к Карпентеру.