— Когда я был у Гоздена, он позволил мне поговорить с Сью. По телефону.
Харгроув нахмурился, но промолчат.
— Это была прямая линия, к тому же если мы не можем доверять Гоздену, мне все равно конец.
У суперинтенданта по-прежнему был кислый вид.
— Гозден заявил, что у меня семейные проблемы и жена хочет со мной развестись. Я попрошу о посещении. Привезите ее сюда с надежным человеком.
— Я о ней позабочусь, не волнуйся. — Харгроув встал и убрал блокнот. — У тебя чертовски трудная работа, Паук, и не думай, что мы ее не ценим.
Шеферд встал и нажал звонок.
— Главное, не забудьте про сверхурочные.
Лысый офицер забрал Харгроува, а Ратбон повел Шеферда обратно в блок.
— Как все прошло? — поинтересовался надзиратель, когда они шли по коридору.
— Адвокат настроен оптимистично, — ответил Шеферд.
— Они все так говорят, пока платишь по счетам, — заметил Ратбон.
— А ты циник, Крэг.
— На нашей работе иначе нельзя, — возразил охранник. — Здесь не встретишь ни одного преступника. Кого ни спросишь, все не виноваты. «Меня подставила МИ-5» — я слышу это каждую неделю.
Несколько минут они шли молча, слушая, как на блестящем линолеуме скрипят тяжелые ботинки Ратбона.
— Можно задать тебе вопрос, Крэг? — промолвил Шеферд, когда они повернули к блоку предварительного заключения.
— Только не по географии. Я в ней ни черта не смыслю.
— Кто командует в блоке?
Ратбон покосился на Шеферда:
— Имеешь в виду Тони Стаффорда?
— Ты знаешь, о чем я. Кто главный среди заключенных?
— Вообще-то у нас тут равноправие.
— Ну да, в теории, а на деле? — настаивает Шеферд. — Ты ведь знаешь Диггера?
— Нашего любезного мистера Томпкинса? Еще бы. Он и в тебя запустил свои когти?
— Диггер обещал, что поможет мне обмундироваться, пока я на мели.
— Будь осторожен. Никогда не давай и не бери взаймы, это лучшее, что я могу тебе посоветовать.
— Почему его прозвали Диггером?
Ратбон усмехнулся.
— Говорят, несколько лет назад он совершил двойное убийство. Избавился от двух дружков-ямайцев, которые вторглись в его владения. Доказать ничего не удалось, но ходят слухи, будто он закопал их экскаватором.
— А за что он здесь?
— Опять убийство, на сей раз обычное. Пристрелил еще одного ямайца. Пытался отвертеться, но его прижали судебные медэксперты. Серьезно, будь с ним осторожнее, ладно?
— Я слышал, он управляет нашей секцией. А может, и блоком.
— Неужели?
— Значит, он сумеет выполнить мои желания.
— Например, вытащить тебя отсюда?
— Ты понимаешь, о чем речь, Крэг. Просто я не хочу просить об услуге не тех людей.
— Надеюсь, ты не собираешься меня одурачить, Макдоналд?
— Каким образом?
— Вдруг ты сам решил стать боссом и стараешься выведать, кого надо убрать?
— Даже в мыслях не было. Да и какой прок в том, чтобы верховодить в блоке предварительного заключения? Здесь всегда новые люди.
— Деньги все равно можно заработать.
— Если вы знаете, чем он занимается, почему ничего не предпримете?
Ратбон иронически улыбнулся.
— Кто это «вы»?
— Тюремные власти. Начальник тюрьмы.
— Не прикидывайся дурачком, Макдоналд. Ты знаешь, как тут все работает.
— Ну, я ведь новичок.
— Да, хотя это довольно странно. Очевидно, раньше ты не сидел, но в тюрьме чувствуешь себя неплохо.
— Если я не рыдаю по ночам в подушку, это еще не значит, что для меня здесь дом родной.
Они подошли к секции, и Ратбон открыл замок. Он придержал дверь, не пропуская в нее Шеферда.
— Я вижу, ты хороший парень, Боб, поэтому должен тебя предупредить. Не вздумай бороться с Диггером. Он психованный ублюдок. Ему еще сто лет сидеть при строгом режиме, и он в любом случае ничего не потеряет. После тюрьмы его депортируют из страны. У него нет британского гражданства, и свою старость он будет доживать в солнечной Ямайке.
— Приму к сведению.
Ратбон убрал руку и дал ему пройти.
— Как мне устроить посещение?
— Семейное или адвокатское?
— Семейное. Хочу повидаться с женой. И с сыном.
— Разве ты не разводишься?
Шеферда раздражало, что каждый его поступок или слово через несколько часов становились известны всей тюрьме.
— Да, но нам надо кое-что обсудить.
Ратбон нахмурился.
— И с ребенком?
— Я уже несколько недель не видел сына.
— Скучаешь?
— Конечно.
Шеферд предпочел бы не обсуждать с Ратбоном свою семью, но понимал, что охранник просто старается быть дружелюбным. Оборвав разговор, он обидел бы его.
— Она правда хочет развестись?
— Так сказал начальник тюрьмы. После встречи с ней узнаю больше.
— Тебе надо попросить о закрытом посещении, — посоветовал Ратбон. — Это когда другие заключенные не слышат вашу беседу. Уверен, в таких обстоятельствах начальник тюрьмы пойдет тебе навстречу.
Ратбон повел Шеферда на первый этаж и показал ему бланк заявки. Он помог Шеферду заполнить документ и положил его в ящик с надписью «Исходящие письма и списки посетителей». Потом они вернулись на второй этаж.
— Если тебе понадобится Исповедник, Боб, только скажи, — предложил Ратбон.
— Спасибо, но я не склонен к суициду.
— Они ходят не только к самоубийцам, — возразил надзиратель. — С ними можно обсуждать все проблемы. В любое время дня и ночи.
— Даже когда мы заперты?
— Если дело серьезное, почему бы и нет. Это мы решаем.
Ратбон открыл дверь камеры.
— Спасибо, — искренне произнес Шеферд.
Надзиратель запер замок, и Шеферд забрался на свою койку. Он предвкушал свидание с женой и Лайамом, но еще больше ему хотелось вернуться на свободу и проводить с ними двадцать четыре часа в сутки. А чтобы добиться этой цели, он должен разобраться с Джералдом Карпентером. Чем скорее, тем лучше.
Ким Флетчер в двадцатый раз посмотрел на фотографию.
— В этой форме они все на одно лицо, — пробормотал он.
Пальцы Пэта Нири барабанили по рулю «БМВ». Из школьных ворот вышел мальчик, прижимая к уху мобильный телефон.
— Это он? — спросил Нири.
Флетчер прищурился.
— Вряд ли.
— Может, тебе очки купить?
— Пошел ты! — огрызнулся Флетчер и снова бросил взгляд на фотографию.
— Надо было встать поближе к дому, — пробурчал Нири.
— Ага, чтобы нас сразу замели.
— Я сказал — поближе, а не рядом с домом. Мы торчим у этой школы, как два прыща на заднице.
— Говори за себя!
К воротам подкатил черный «рэйнджровер» с блондинкой за рулем, и на его заднее сиденье набилось сразу трое ребят. Флетчер даже не взглянул в их сторону. Мальчик, которого они ждали, всегда ходил домой пешком.
«Рэйнджровер» уехал. У ворот стоял школьник с синим спортивным рюкзачком и беседовал с высоким парнем в черных очках.
— Это он, — сказал Флетчер.
Нири завел мотор. Когда они отъезжали от школы, Флетчер оглянулся. Нет, он не ошибся. Мальчик с рюкзачком помахал высокому парню и зашагал по дороге, глубоко засунув руки в карманы брюк. Галстук у него был слегка приспущен, на рубашке расстегнуты две верхних пуговицы.
Проехав ярдов двести по шоссе, Нири остановил машину перед маленькими магазинчиками. Флетчер вылез на тротуар и надел непроницаемо-черные очки. Нири сделал резкий разворот, припарковался на другой стороне улицы и остался сидеть с включенным мотором.
Флетчер ждал мальчика, рассматривая витрину кондитерской. Действовать надо очень аккуратно. Если он спугнет парня, бежать за ним будет бесполезно: ему уже сорок пять, и он давно отвык не только от спринта, но и от легкой трусцы.
Флетчер взглянул налево. Мальчик был в пятидесяти футах, он шел, опустив голову и ссутулив плечи. Ему было двенадцать лет.
Флетчер сунул правую руку в карман пальто и не спеша двинулся навстречу. Мальчик поднял голову и убрал со лба каштановую челку. Увидев, что Флетчер идет прямо на него, он отступил в сторону дороги. Его брови настороженно сдвинулись.
— Бен Роупер? — спросил Флетчер. Он не сомневался, что если назвать мальчика по имени, тот почти наверняка не убежит.