Ллойд-Дэвис быстро вышла из камеры. Ли встал и бросился к двери. Шеферд последовал за ним. Похоже, они нашли Юржака.
Заработал сигнал тревоги. Полдюжины офицеров бежали по секции и загоняли заключенных в камеры.
Ли вытянул шею, чтобы разглядеть, что происходит на третьем ярусе.
— Могу поспорить, кто-то себя порешил, — промолвил он.
По площадке шел Хили, проверяя камеры. По всей секции захлопали двери. Двое надзирателей промчались наверх с носилками. Хили приблизился к ним.
— В камеру, Ли, — велел он. — Нечего здесь смотреть.
— Что случилось, мистер Хили?
— Ранен заключенный.
— Покончил с собой?
Хили не ответил. Ли включил телевизор и сел на стул.
— Вот дерьмо! — бросил он и воткнул вилку в сосиску.
— А что? — спросил Шеферд.
— Теперь нас посадят под замок, пока все не утрясется, — объяснил Ли. — Ни прогулки, ни спортзала, ничего. И все из-за того, что какой-то болван наложил на себя руки.
Шеферд поставил поднос на койку. У него пропал аппетит.
Элис Роупер увидела, как у дома остановились две машины, и нахмурилась. Обычно приезжала одна, с двумя людьми из системы. Элис всегда удивлялась, почему сотрудники управления таможенных пошлин и акцизных сборов называли свою службу системой. В главном здании таможни на Темзе не было ничего особенного, а работавшие там выглядели обычными служащими. Сэнди однажды сказал ей, что все дело в секретном коде, который они использовали по радио. Таможенную службу условно называли Розовым домом, а ребята из МИ-5 переиначили его в систему. Работникам таможни это пришлось по вкусу: они считали себя честными и храбрыми воинами, сражающимися против темных сил. Элис подумала, что порой они ведут себя как дети.
В одном из автомобилей — большом черном седане — пассажиров не было, но она узнала двух людей во второй машине. Сэнди познакомил ее с ними, но она не запомнила имен. Последние недели вокруг дома постоянно торчали какие-то незнакомцы, и все контакты с ними Элис ограничивались тем, что она предлагала им чашку чаю. Один мужчина улыбнулся и помахал ей рукой, когда она проехала мимо и повернула на мощеную площадку перед домом. Поставив у гаража свой «форд-фиеста», Элис перетащила покупки на кухню. Сэнди отказался поехать с ней в супермаркет — начальство требовало, чтобы он редко покидал дом. Элис это казалось нелепым, ведь с самого начала Сэнди утверждал, будто никто не знает ни его настоящую фамилию, ни того, что он замешан в судебном разбирательстве. Если так, почему начальство боится, что его узнают? Но она не стала спорить, ей надоело целыми днями сидеть с ним дома, и она была не против прогуляться куда-нибудь одна, даже если это всего лишь поездка в «Сейнзбериз»[5].
Элис открыла входную дверь, вошла в дом и поставила сумки на кухонный стол.
— Будешь чай, Сэнди? — крикнула она, включив электрический чайник.
Бен и Дэвид играли в футбол в саду. В дальнем конца сада Элис заметила человека, стоявшего около маленькой теплицы. Он был длинный и худой как жердь, с тощими руками, торчавшими из коротких рукавов плаща.
Элис услышала за спиной шаги и быстро обернулась, но это был ее муж.
— Кто там в саду? — спросила она.
— Элис, нам надо поговорить.
Ли был прав — камеры заперли на всю ночь. Утром Ли собирался в душ, он сразу вскочил с койки, услышав, что внизу открывают двери. Ли встал у двери с полотенцем и шампунем. Шеферд спрыгнул на пол в арестантских штанах и тенниске. Он начал бриться над раковиной. В двери открылось окошко, потом отперли замок. Ли бросился бежать к лестнице.
Дверь открыл Гамилтон.
— Что случилось, мистер Гамилтон? — спросил Шеферд.
— Ты о чем?
— Нас заперли на ночь.
— На третьем этаже избили заключенного.
— С ним все в порядке?
— У него сломана нога. Сейчас он в больнице. Почему ты спрашиваешь, Макдоналд?
— Вчера я не попал в спортзал, потому что нас посадили под замок. Можно сегодня занести меня в список?
— Попробую, — ответил Гамилтон, но по его тону было ясно, что рассчитывать на него не стоит.
Шеферд закончил бриться, вытер лицо, вышел на площадку и спустился на первый этаж. Камера Диггера находилась в углу, напротив выхода на прогулочную площадку. Вокруг бродили заключенные, но никто не обращал на него внимания.
Дверь Диггера оказалась приоткрыта. Шеферд распахнул ее настежь. В камере никого не было. Он выругался.
— Кого-нибудь ищешь, друг? — произнес чей-то голос. Шеферд обернулся. Сзади стоял Дикобраз, уперев руки в бока.
— Мне нужен Диггер.
— Разве тебе не говорили, что никогда нельзя входить в чужую камеру без приглашения?
— На самом деле я никуда не вошел, но приму твои слова к сведению, Дикобраз. Так где Диггер?
— В душе. Что тебе надо?
— Пообщаться с ним.
Он хотел пройти мимо, но Дикобраз поднял мощную руку и преградил ему путь.
— Можешь пообщаться со мной, — сказал он.
Шеферд посмотрел на его руку. Она была толще, чем его нога.
— Очевидно, ты много тренируешься в спортзале? — спросил Шеферд.
— Бывает.
— Поднимаешь тяжести?
— Иногда.
Шеферд не представлял, какой ущерб он может нанести такому крупному парню, как Дикобраз. Его тело было большим, но не толстым. Оно состояло из мышц. Из этого, конечно, не следовало, что он хороший боец, но его жизненно важные органы и нервные центры были хорошо защищены. Если дело дойдет до драки, Шеферду придется целиться в самые уязвимые места — горло, висок или грудь. Но когда бьешь в ключевые органы, легко переборщить и убить человека насмерть. А если ударить слабо, на Дикобраза это может не подействовать. Тогда Шеферду придется плохо.
— Вот он идет, — промолвил Шеферд.
Дикобраз обернулся, и Шеферд ударил его коленом в пах. Дикобраз судорожно выдохнул и согнулся пополам. Глаза расширились, и он стал беззвучно ловить ртом воздух. Шеферд обошел вокруг него, поставил ногу под его левое колено и резко толкнул. Дикобраз накренился вперед. Шеферд двинулся к лестнице. Сделав три шага, он услышал, как Дикобраз с глухим стуком рухнул на пол. Два черных парня в тренировочных костюмах посторонились и дали Шеферду пройти. По их изумленным лицам было ясно, что они видели, как он обошелся с Дикобразом. Он посмотрел на них, потом проверил секцию. Охранников нигде не было.
Шеферд поднялся по лестнице. В кабинке было два офицера, лет сорока, раньше Шеферд их не видел. Он направился в душевую. Ли попался ему навстречу с мокрыми волосами.
— Диггер там? — спросил Шеферд.
Ли кивнул и быстро пошел прочь, словно догадываясь о намерениях Шеферда. В душевой стояли двое мужчин: невысокий белокожий парень с татуировкой на плече, изображавшей британский флаг, и Диггер.
Шеферд прислонился спиной к стене рядом с полотенцами. Белый парень взглянул на него, и Шеферд указал ему на дверь. Тот взял свое полотенце и исчез.
Диггер улыбнулся:
— Что тебе надо?
— Поговорить.
— Здесь?
— А ты стесняешься?
— Мог бы обратиться к Дикобразу.
— Уже обратился.
Диггер выключил воду и приблизился к Шеферду, шлепая по полу огромными ступнями.
— Мне нужно место Юржака в бригаде уборщиков, — произнес Шеферд.
— Существует очередь.
— Плевать мне на очередь. Я хочу это место.
Диггер навис над Шефердом. Он выглядел таким же большим и крепким, как Дикобраз, но вряд ли попался бы на старую уловку.
— У тебя есть деньги? — спросил Диггер, выставив вперед тяжелую челюсть.
— Я могу их достать.
— С тебя тысяча.
— Какого черта? Юржак заплатил пять сотен.
— Инфляция.
— Слушай, ты получил пять сотен от Юржака, значит, за работу заплачено.
— Ты плохо с ним обошелся. Сломал парню ногу.
— Сначала я просил его вежливо. И тебя тоже прошу вежливо.
Глаза Диггера сузились.
— Это похоже на угрозу, — процедил он.
— Мне необходимо место Юржака. Он все равно не сможет пока работать. В бригаде появилась вакансия. И я ее займу.