- Не верьте ему. Отец Сергий не тот, за кого он себя выдает. Если завтра вы отправитесь с ним на поляну, вас распнут там, на гусеничных треках, но перед этим будут пытать, чтобы заставить вас, самому себе вскрыть вены. Им нужны самоубийцы, а с женщины начнут забирать кровь. Когда она уже будет между жизнью и смертью, но еще теплая, ее изнасилуют, причем зверски, потом дадут Психу, сделать с ней все, что хочет он, с одним лишь условием, чтобы от тела ничего не осталось к утру следующего дня. Поверьте мне, он идеально убирает за собой. Псих, тот самый мужик, у которого вы отбили девушку. Вы были правы во всем Александр, это психопаты маньяки, почти все прибежали из Украинской Припяти, обиженные на СССР, на то, что страна помнит не всех героев, в частности их, забыла, потому что они небыли ни военными, ни медиками, ни учеными, ни людьми вообще, они там были зеками, мразью, зверями. Их просто, как пушечное мясо кинули вычищать радиациюсблиз лежащих тюрем. Страна за это, закрыла на все глаза, выдала им удостоверения, и отпустила на все четыре стороны. Один из них, начитался сатанинских книг и мечтает в живую увидеть вампира, второй, продолжил жестоко насиловать девочек, третий – глубокий шизофреник, слышит голоса и считает их правыми во всем, а последний, так обожает власть и контроль над людьми, что проповедует Бога, строит церкви и наслаждается тем, как местные прихожане безгранично верят ему, он просто упивается их любовью к нему и покорностью. Но в нем и другое зло. Видели бы вы, как при виде женской месячной крови, он кончает, выстреливая свою мутную сперму из крохотного члена, который дрочит своей рукой. Вся эта какофония шизофрении, злости и жестокости, объединила их в одну секту, в которой каждый нашел свое место и занятие. Вместе они продуманная сила, которую сложно было вывезти из строя. Вы, убили двоих, убили жестоко, вогнав уже после смерти, в их сердца полотно ножа. Вы заставили их испугаться, никто не думал из них, что с ними могут поступить так же, как они, но вы разбудили в них голод - месть, за то, что сломали все, что выстраивалось годами. Можете мне говорить, что это не вы, но это вы, скажем мягче – их ликвидировали. Вы ошиблись лишь в одном, повелись на служителя церкви, не осторожно на глазах, спрятали лодку, на соседнем берегу. Я получила приказ, избавиться от нее, но перед этим принести оружие, что лежит в ней. Байдарку я перепрятала, оружие на месте, она за пятьдесят метров вверх по течению от брода, по которому вы возвращались назад, на этот берег Саша.Вы увидите там ориентир, в воде, со времен второй мировой, на половину провалившись в речной песок, на боку лежит немецкий танк. Вы не увидели его, когда приплыли сюда, потому что он спрятан он основного русла реки широкой полосой осоки и тростника. Пойдете по соседнему берегу и все спокойно видно. Я хочу помочь вам уйти сегодня, с условием, что вы заберете меня с собой. Если есть вопросы – задавайте, у нас времени ночь, что будет утром – вы знаете. Отец Сергий до утра не потревожит вас, и не будет искать меня, он занят. – На последней фразе девушка горько усмехнулась и задумалась.
- А кто вы? – жестко спросил я.
- Я, - девушка опустила голову. – Незаконнорожденная. По крайней мере, так говорит моя мать. Алкашка чертова. Дала то ему раз, по пьяни.
- Кого именно дочь?
- Якобы отца Сергия. И рождена я, в 1987 году, как раз после возвращения его оттуда. – Она улыбнулась и показала пальцем в сторону леса. – Я показываю направление, где находится Чернобыль. Удивительно, правда, если ехать на машине, то тут всего 668 км, а если прямиком через лес, то всего 538. А до Москвы отсюда, 273 километра, там столица, тут глушь. Но это расстояние – вечность. Удивительно, правда, кто мог бы подумать.
- И почему ты решила сдать своего отца? – тихо спросил я.
- А мне надоело таскать ему свои использованные прокладки. – Сказав это, девушка жестко посмотрела на меня и на ее лице заходили от злости скулы.
- Родной отец, у родной дочери просит….. – Вероника не договорила и вопросительно уставилась на девушку.
- Представьте себе. Знаете, как он ждал моих первых месячных? Ха-ха! Мать доставал просто, когда у нее, ну когда. С матерью, я его никогда не видела, и воспитанием моим он не занимался. Взял меня в церковь, когда у меня пришли эти самые женские дни. Не знаю, может он, конечно, защищает меня от своих же, типа она при церкви со мной, не трогайте ее, а взамен просит для себя чуточку…психопатической радости. В любом случае, мне двадцать девять лет, и я хочу жить нормально.
- А кто-нибудь пропадал в последнее время с вашей деревни? – не унимался я.
- В последние годы нет, в соседних деревнях стало много приезжих москвичей на летнее время. Зимой тихо, секта читает, молится и ждет.
- Пацаны у реки сказали, что батюшка тут только пять лет, а ты говоришь, что он…?
- Все верно, он построил четыре года назад эту церковь. Ее, правда тут все зовут – часовня, или молельный дом. Слово церковь – не в почете. Так говорил он, теперь так говорят все. До этого времени, типа отец, типа Сергий, приводил своих прихожан в заброшенный дом, на краю деревни. Точкой отсчета принято считать последние пять лет, так как он якобы дал новую жизнь деревне и складывается красивая легенда о нем. Людям нравится, люди слушаются. Новых тут нет, но, если приезжает кто-то, ему рассказывают красивую историю, о том, как поднялась деревня, и как святой отец, принявший обет безбрачия в самом Иерусалиме, принес сюда чистое добро и веру в Господа нашего. Да и кому тут собственно замораживаться о правде. Двадцать человек, из них тринадцать стариков, выживших из ума. Из молодежи я и еще одна семейная пара с четырьмя детьми на руках, он вечно работает и пьет, тиская жену в сенях, она вечно с детьми, кур и свиней вычищает, вся в делах. Дома рушатся, крыши текут, а старичье все в церкви Бога просит о долгой жизни.
- Я видел тут хорошие добротные дома?
- Это новые, стоят на реке, в них, никто пока не живет.
- А деньги он берет откуда? На все это?
- Грабят убиенных, разоряют их дома.
- Так ты хочешь помочь нам, чтобы убежать отсюда? Или заявить на них? – спросила Вероника.
- Милая, я хочу нормальную жизнь, нормальную работу, нормального мужика с членом и ребенка. Прости что так грубо, тебе не понять. Я хочу просто нормально жить. Если их посадят, это хорошо, перестанут гибнуть невинные и случайные люди.
- Я тебя поняла, - ответила Вера. – Не грубо ты сейчас, а честно.
- Нам нужны кое-какие вещи и в принципе, можем отправляться сразу же, - сказал я. – Как твое имя?
- Маша. Что нужно?
- Слушай Маша, нам нужны теплые вещи, два свитера, например, ну соответственно и на себя тоже рассчитывай. Котелок, упаковка спичек, если есть пальчиковые батарейки, хотя бы пару штук. Сахар. Желательно дождевики, сапоги. И……- я посмотрел на Веронику, чуть прищурил глаза, хмыкнул. – Женские прокладки или тампоны, не знаю, что найдешь.
- Ждите тут, я скоро. – С этими словами девушка спустилась по лестнице, и скрылась в сумерках.
- Как ты понял, что я…у …меня…?
- Злая ты, куксишься, походу живот ноет. На тебе одежды толком нет, белья нижнего, чего молчала то, сказать стыдно? Подменить если попачкаешь то, нечем.
- Я нашла выход из положения, поэтому и молчала. Такой заботливый, - Вероника ласково улыбнулась и посмотрела на меня. – Прости, я была не права, всего много, я как то, в общем….
- Вот, держи, - я достал из кармана запакованный тампон, найденный в кармане убитого, и протянул Веронике. – Бери, говорю.
- Откуда это?
- Не спрашивай. В упаковке, значит не использованный, бери.
Маша появилась буквально минут через десять, и протянула мне, мой же рюкзак с моими же вещами.
- Ваше, или тех других? Не удивляйтесь, всегда все шмотки передают сюда. Тут добра полно.
- Наше. Что с ними стало, я про тех молодых..?