Выбрать главу

В душе поднимается первозданный ужас, а все речевые навыки временно потеряны. Ноги отнялись от шока, руки похолодели. Чокнутый наркоман замахивается кулаком, чтобы сломать мне нос, не меньше. Жмурюсь и втягиваю голову в плечи. К счасть в этот момент мои гланды отпускает, и я начинаю кричать.

Да так, что замигали лампочки.

От неожиданности наркоман мешкает несколько секунд, а из крайней кабинки выскакивает Антон Бес Наумов, на ходу застегивая штаны. Сквозь пелену ужаса вижу, как он со всего разбега врезается в моего обидчика, и они вместе падают на пол. Я падаю тоже и отползаю, чтобы не попасть под раздачу. Из соседних кабинок появляются люди. Девушка и еще девушка. Они визжат, как и я, а двое на полу лупят друг друга так, что я слышу хруст костей.

Забегаю в освободившуюся кабинку и закрываю дверь на замок. Быстро сажусь на унитаз, опустив крышку.

У меня шок.

Прижимаю сцепленные в замок руки к груди, молясь Богу. Возможно, я должна была спасти вместе с собой тех девушек, но без обид, каждый сам за себя. 

Меня трясет.

Визги и тяжелые удары в дверь заставляют зажмуриться и расплакаться. В своих резюме я всегда обращала внимание работодателя на мою «стрессоустойчивость». Очевидно, я врала нам всем.

Мне не становится лучше. Дрожащими руками ищу в кармане телефон, чтобы позвонить… понятия не имею куда.

За дверью уже давно тишина, но мне плевать на это.

Я не собираюсь выходить, пока не приедет ОМОН.

– Эй, открой! – говорит Бес с той стороны, сопроводив просьбу деликатным постукиванием.

Ни за что!

– От… отвали! – отвечаю я.

– Он в отключке, – сообщает Бес. – Выходи.

Прислушиваюсь к интуиции.

Кажется, он не врет. Вытираю вспотевшие ладони о задние карманы своих бойфрендов и открываю замок. Он распахивает дверь и заглядывает внутрь. Осмотрев меня с ног до головы, убеждается в том, что я цела и невредима.

Ну это как посмотреть. Психологические травмы никто не отменял!

Лицо у него разбито. То есть вот прям разбито. Один глаз заплыл, из губы сочится кровь. Я в ужасе подношу ладони к лицу, чтобы прикрыть рот.

– Офиге-е-е-е-еть, – резюмирую сквозь пальцы.

Наумова забавляет такое описание ситуации. Я это понимаю, потому что его окровавленный рот растягивается в подобие улыбки, являя ровные белые зубы.

Псих...

Сейчас понимаю, что оставшийся нетронутым глаз у него ярко-голубой. Второй наверняка того же цвета. Одежда его в крови.

Мамочки!

– Это не моя, – успокаивает этот сумасшедший.

– Мне… мне нужно побыть одной, – все так же шокировано сообщаю я.

Я не собиралась перед ним объясняться по этому поводу, даже когда он вскидывает бровь (это было не совсем очевидно, учитывая состояние его лица), как бы говоря «ты серьезно?».

– Да, я серьезно! – отвечаю, захлопывая дверь.

Решаю, что первым делом на выходе поблагодарю своего спасителя. Я готова отдать ему какой-нибудь нежизненно важный орган. Он практически спас мою жизнь, и я не драматизирую. 

Закончив свои дела, выглядываю из кабинки. Бес стоит напротив, сложив руки на груди. Заглянув за дверь, вижу огромное тело, распластанное на полу.

Он абсолютно точно в отключке.

Неясно даже, дышит ли он. Лицо его похоже на кровавое месиво.

Перевожу взгляд на Наумова. В этот взгляд я пытаюсь вложить всю благодарность за то, что он метелил моего обидчика безжалостно. В ответ на это он пожимает плечами.

Возможно, он имел ввиду что-то вроде «всегда пожалуйста», но я интерпретирую этот жест, как «обычное для меня дело». Просто я знаю, что творится на их концертах. Безумные панки сбиваются в стаи, волнуя толпу прямо в фан-зонах концертных залов. И у Беса порой такой вид, будто он мечтает к ним присоединиться, но, поскольку у него другая роль на этом банкете, он лишь подбадривает их своими анархистскими призывами.

Признаюсь, в жизни он гораздо спокойнее. Вспоминаю, что ему около тридцати пяти, а может и тридцати шести. Наверное, в таком возрасте положено успокоиться. Хотя откуда мне знать. Мне всего-то тридцать два…

– Будешь моим свидетелем, когда менты приедут, – прерывает мои размышления Антон.

«Менты?» – проносится в голове.

Одновременно с этим рот мой принимает форму буквы «О».

Бес качает головой и снова улыбается, если можно так назвать эту гримасу, поскольку лицо у него еще больше раздулось.

– Ты, бл*ть, просто чума, – хрипло говорит он. – Выйдешь ты оттуда или нет?

Оскорбленная, откладываю извинения на потом. Я уже набрала в легкие воздуха, чтобы сообщить об этом, но тут слетевшая с петли входная дверь открывается, и в крошечную уборную вваливается не менее пяти человек. Среди них администратор (я, между прочим, планирую потребовать возмещение счета!), два охранника и несколько зевак.