Чувствую, что замерзла, потому что солнце спряталось уже давно. Очень замерзла. Встаю и иду вдоль набережной, понуро глядя под ноги. Подношу ладони к губам и пытаюсь согреть их дыханием. Мимо проходят разные люди, и никому до меня нет дела. Я такая одинокая… У меня совершенно точно ПМС.
Обнимаю себя руками и ёжусь.
Добираюсь почти до самого конца набережной, когда поднимаю глаза и вижу Антона.
Стремительно шагает навстречу, переставляя длинные ноги. Вместо толстовки на нем расстегнутая спортивная парка поверх футболки. Он нереальный. И очень хмурый. И он смотрит прямо на меня. Замираю на мгновение, следя за ним, как олень, попавший в свет фар.
Мой мужчина ускоряется, и вот он уже здесь, на расстоянии вдоха. Кладет руки мне на плечи и осматривает с ног до головы.
– Что случилось? – спрашивает резко.
Поджимаю губы и закрываю глаза. Не хочу говорить об этом. Я уже настолько запуталась, что и сама не знаю, что произошло. Просовываю руки под его парку и прижимаюсь к теплой каменной груди. Он тут же укрывает меня ею и заключает в объятия.
– Холодная, как лягушка, – возмущается Бес, кладя мне на голову свой подбородок.
Молчу, наслаждаясь его запахом и теплом. Самое лучшее место на свете. Расслабляюсь. У меня так гудит голова. Очень хочется спать.
– Хочу домой… – шепчу ему.
– Сейчас поедем, – отвечает, поглаживая мою спину ладонью. – Ты меня, писец, напугала. Права к хренам заберут.
Вскидываю голову, виновато глядя в любимые раскосые глаза.
– Ох… Не нужно было спешить, я сама… – бормочу, чувствуя, как глаза опять наполняются слезами.
– Я пошутил, успокойся ты, – перебивает он.
У меня подбородок трясется. Мне не до шуток!
– Я… мне… – блею, шмыгая носом.
Антон обнимает мое лицо ладонями и стирает большими пальцами слезы. Мне так стыдно. Что он обо мне подумает? Что я психически неуравновешенная?
– Кто тебя обидел, Алёнушка? – мягко спрашивает Наумов.
Почему он сегодня такой нежный? Решил расплавить мои внутренности? Теперь, когда знаю, что он может быть таким, хочу, чтобы он был таким всегда.
– Я… уволилась, – сообщаю, чертя пальцем кружочки на его груди.
– Из-за опоздания? – хмурится мой герой.
– И да… и нет… – пожимаю плечом.
– Бл*ть, – вздыхает он, гладя меня по голове. – Я не хотел, чтобы тебя уволили. Извини.
Я верю, что он раскаивается.
– Я сама уволилась. Моя начальница настоящая сука. Я даже рада… правда…
– Тогда чего ревешь? – спрашивает Антон.
– Она сказала, что я тупа-а-а-ая! – мычу ему в грудь.
Чувствую, как она начинает ходить ходуном. Он что, смеется?!
Возмущенно отстраняюсь и пытаюсь вырваться. Но Бес сжимает меня сильнее и сквозь смех говорит мне в волосы:
– Я угораю над тобой. Ты хоть посоветовала ей идти на х*р?
– Посоветовала… – обиженно бормочу я.
То есть Антон уверен в том, что я никак не могу быть тупой? Мое настроение немного улучшилось.
Он отстраняется и обнимает меня за плечо, ведя к выходу.
– Хочешь чего-нибудь? – спрашивает расслабленно. – Чего-нить вкусненького?
– Я не больна, – ворчу, пряча улыбку.
Он наклоняется и целует мою макушку. Жмурюсь от удовольствия.
– Так хочешь?
– Хочу!
Наумов улыбается, глядя прямо перед собой.
– Тогда заедем в магаз, а потом домой.
Мы так и делаем, и раз уж платит мой панк, отрываюсь по полной. Тащу его в продуктовый сетевик с пометкой «здоровое питание». Беру крабовые фаланги, немного сыра (просто из жадности), мясные чипсы и пару салатов. Я прямо-таки свечусь от удовольствия, предвкушая праздник живота. Антон не комментирует мою невоздержанность. Себе он берет вегетарианский салат и свекольный суп. Кассир и две посетительницы пускают на него слюни. Я видела, как одна из них рассматривала его задницу. Я их понимаю - он великолепен. Я и сама от него глаз оторвать не могу, поэтому прощаю этим бедняжкам их бестактность.
По возвращении домой, усаживаюсь на колени возле холодильника и изучаю блевотину Палкаши и прихожу к выводу, что это просто стресс. Вадик действительно убрал все продукты.
– Прости… – печально говорю Антону, подняв на него глаза. – Я сейчас все уберу.
Сам виновник сидит на большом подоконнике и смотрит на город, демонстрируя нам свою спину. Антон старается на него не смотреть, его как будто передергивает от вида выпирающих из-под серой шкурки позвонков.
– Почему не позвонила сразу? – вдруг спрашивает Бес, выкладывая продукты на барную стойку.
– Не знаю… не хотела тебя напрягать… – неуверенно говорю я.