– Отвезешь меня домой, – заявляет он, продолжая рассматривать обратную сторону своих век.
Что?!
Я понятия не имею о том, где он живет. А ведь мне еще домой возвращаться! Кроме того, я не сажусь в машины к незнакомцам. И хоть технически я знаю о нем много чего, это никак не делает нас друзьями.
– Извини. Но мне еще в Царицыно возвращаться, – сообщаю, одновременно отказывая и ставя его в известность о том, как непроста моя ситуация.
Он вскидывает голову и смотрит с жалостью. Это злит.
– Оттуда мне легче добираться на работу! – пытаюсь оправдаться я.
– Хреновая у тебя работа, – говорит Бес. – Ты сказала, что я «спас твою жизнь», – напоминает он, совсем неправдоподобно имитируя мой голос.
Возможно, я и бросила что-то такое на эмоциях, когда давала показания. Но замечание по поводу моей работы было низким.
– Хорошо, – отвечаю, решая таким образом отплатить ему за помощь, и не обличать благодарности в слова.
Глава 3
На выходе из заведения нас поджидает администратор, вручая двадцатипроцентные скидочные карты. Наумов игнорирует подношение, поэтому я забираю обе себе.
Мы выходим на улицу, где моросит легкий теплый дождик, а воздух как никогда свеж.
Антон закатывает глаз в ответ на мои умиленные глубокие вдохи. Обхватив мое запястье огрубевшими от гитарных струн пальцами, ведет нас на стоянку. Игнорирую приятное покалывание в местах соприкосновения нашей кожи и задаюсь вопросом – почему нужно меня постоянно тащить? Я могу идти за ним сама. Его трудно потерять из вида.
Порывшись в кармане брюк, он извлекает брелок сигнализации, и припаркованный в середине ряда черный BMW пятой серии в новеньком кузове подмигивает габаритными огнями.
О нет! Нет, нет, нет!
Вырываю руку и останавливаюсь. Антон тоже останавливается и смотрит на меня с таким видом, будто спрашивает: «ну что еще?».
Что еще?!
– Ты шутишь? – спрашиваю вслух. – Я не сяду за руль BMW!
Мой обескураженный вид должен дать ему понять, насколько скудны мои навыки вождения.
– Что не так с BMW? – раздраженно спрашивает он.
– Я никогда на нем не ездила, вот что! – сообщаю я.
– Бл*ть, ты сказала, что у тебя есть права, – возмущается Наумов.
Качаю головой, намекая на то, как нелепо его замечание. И еще меня раздражает то, что он разговаривает, будто отсидевший в колонии строго режима.
– Ладно, насрать. Пошли, – говорит Бес и хватает меня за толстовку в районе плеча.
Ну и хам!
И я понимаю это, даже несмотря на то, что задница у него просто отпад. Особенно в этих штанах.
– Я не сяду за руль. Я не хочу убиться. Лучше вызови такси, – бубню всю дорогу до машины.
Он подводит меня к водительской двери и, распахнув ее, заталкивает внутрь. Бросив предупреждающий взгляд, очень неделикатно захлопывает ее и обходит машину. Настороженно слежу за ним через лобовое стекло, чувствуя себя инородным телом в глубоком кожаном сидении. Мне нужны еще одни ноги, чтобы достать до педалей, поэтому просто сижу, не двигаясь. Он садится в машину, мгновенно заполняя собой пространство. В воздухе чувствую запах его туалетной воды, и это грейпфрут, определяю безошибочно.
Очень и очень приятный аромат. Бес весь очень и очень классный, даже с разбитым лицом.
Отвожу глаза, боясь быть пойманной за разглядыванием его коленей. Они у него очень мужские. Такие рельефные и крупные.
Даю себе мысленную пощечину и устремляю независимый взгляд вперед. Прямо на сверкающую витрину огромного торгового центра. Антон нажимает старт-кнопку, и приборная панель оживает.
– Офиге-е-е-еть... – выдаю автоматически, изучая панель.
– Ты еще какие-нибудь слова знаешь? – ворчит Антон, нажимая на кнопки то там, то тут.
Водительское кресло приходит в движение, и я плавно устремляюсь навстречу рулю с фирменной эмблемой. Еще секунда, и я забуду обо всех своих страхах.
С интересом рассматриваю светящееся табло спидометра и тахометра и сучу ногами по коврику, давая понять, что все еще не достаю до педалей. Антон издает какой-то звук, напоминающий смешок, и придвигает кресло еще ближе.
– Ага, достаточно, – сообщаю я, проводя кончиками пальцев по кожаной оплетке руля, на которой по кругу набито название группы.
Наверное, подарок.
– Бл*ть, убери это выражение со своего лица, – вторгается в мой мир глубокий бархатный голос.
Голос у него чарующий, ведь он солист. Солист-сквернослов. Это, кстати, его официальное амплуа.
Поворачиваю голову и смотрю в голубой глаз, внутренне морщась. За эти минуты я позабыла, как плохо он выглядит.