— Это крэк? Она кивнула.
— Как же он к тебе в сумочку попал?
— Он дал.
— Кто?
— Ну, этот…
— В качестве оплаты?.. Сколько здесь? — Я поднес флакон к ее глазам.
— За… за двести потянет.
— Чего двести?
— Баксов, чего…
Сама шлюха тянула на двадцать в базарный день.
— Кто он такой?
— Я, что ли, спрашивала?
Из гостиницы вышел Шорох и один телохранитель, сели в «ауди». Я собрал все в сумку — за исключением странного флакона — и бросил ей.
— Выметайся! Я тебя не видел, ты — меня. — Откинув кресло, выпустил ее из машины.
Девица побежала и вскоре скрылась за поворотом.
«Ауди» Шороха рванулась с места, взвизгнув покрышками, но я предпочел подождать Дядю Витю.
В «бардачке» «гольфа» ничего интересного не было, не считая пустой черной коробки с золотым тисненым изображением розы. «ЗОЛОТАЯ РОЗА». Духи. ЗАО «Мак». Градинск».
Если бы пацан влил крэк во флакон из-под духов, розовый запах все равно должен был остаться. Отсутствие же запаха наводило на мысль, что во флаконе духов никогда не было. Значит, крэк фасуют в предназначенную для Духов тару прямо на заводе? Но если это оптовый товар — его производство накроется, как только первый такой флакон попадет в руки милиции. Получается, что фасовка предназначена не для продажи, а для транспортировки. Где могут вскрывать коробки с духами? На таможне? Куда-то отправляют небольшими партиями и там флаконы с духами отделяют от таких же — с крэком, а последние опустошают и ампулируют или кристаллизуют?
Неплохо придумано! Хотя и не ново: случаи провоза нар котиков в тюбиках с зубной пастой, растворенными в вине, водке, не говоря о всевозможных лекарствах…
Постой, постой, Веня!
Если это крэк — лабораторного изготовления, а не пацан влил его в тщательно вымытый флакон…
И в водке «Представительской»!..
И в духах «Золотая роза»…
И в лекарствах фармацевтической фабрики…
Во всей продукции закрытого акционерного общества «Мак» среди бутылок, флаконов и пузырьков с содержимым, соответствующим наименованию товара, транспортируется аналогичная тара с крэком?
Они получают кокаин из Санкт-Петербурга в партиях сырья для филиала фармацевтического производства… в подпольной лаборатории производят крэк… и переправляют морем… через Украину?.. Онуфриев встречался с Терещенко. Он говорил, что инвестор приезжал из Киева для заключения договора о создании совместного предприятия на базе объединения «Мак»… Нужно узнать, какой груз и куда сопровождал начальник караула ЧОП «Зодиак» Миляев шестого августа!
Вся эта механика показалась мне вдруг такой простой, что было непонятно, как о ней не догадался Володя. Я ведь не следователь, а он… Или догадался? Догадался, и за это его…
Стекла «гольфа» запотели. Я поискал глазами тряпку и наткнулся на темный предмет, валявшийся за спинкой пассажирского сиденья, — им оказались брюки юного любителя острых ощущений. Для протирки стекол они не годились, зато в заднем кармане на «молнии» я нашел водительское удостоверение на имя… Ардатова Валерия Васильевича, 1978 года рождения, выданное в июле сего года, а в нем — доверенность на автомобиль «фольксваген-гольф» 1983 года выпуска, принадлежащий Ардатову Василию Семеновичу — брату владельца кафе «Сфинкс» на улице Московской!
О-ля-ля!
«А как второго зовут — не знаю, он не из нашего дома», — сказала почтальонша о старшем Ардатове.
Он не только не из вашего дома, любезная! Он вообще не из вашего города; если мне не изменяет память — а она мне не изменяет, — господин Ардатов проживает в хозяйстве «Золотая роза», где работает на одноименном заводе инженером-технологом по переработке масличных культур.
По крайней мере так было записано в протоколе его допроса из уголовного дела КЗ — 219093 — 6А «Киднеппинг», хранившемся в тарелке на столе в 341-м номере гостиницы «Якорь».
3
17 августа 1996 г., суббота.
Дядя Витя вышел из ресторана перед самым закрытием, когда уже погасили свет в окнах верхнего этажа. Вышел он не один, а в сопровождении трех человек, один из которых мне был неизвестен, а двое других — бывший агент МВД Жигарин и… бывшая моя любовь Лида. Она была навеселе, обхватив могучую руку компаньона своего мужа, весьма фривольно повисала на нем, из чего я заключил, что хозяин всея Градинска и окрестностей едва ли приходится ей родным дядей.
Верный водитель Жигарин угодливо распахнул перед ними дверцу «мерседеса». Лида вместе с компаньоном села назад. И что у нее за страсть такая к мужчинам необъятных размеров? Неизвестному мне хранителю их тел ехать в «мерседесе», видимо, не полагалось по штату — он направился к «вольво».
«Десять умножить на десять», — вспомнилось мне хвастливое упоминание Дяди Вити о численности «армии» его охранников. В данный момент меня интересовал один — тот, с автоматом «борз», забравший ВЧ-рацию в виде портативного радиоприемника. Связаться с базой Краснодарского СОБРа, не зная кода и частоты, они не смогут, да и назначение «приемника» вряд ли поймут, но все-таки… И пистолет: не то плохо, что подарка Коробейникова не стало у меня, а то, что он достался бандиту Шороху. Отмычки — черт с ними!
«Мерс» медленно отъехал от ресторана, словно объелся он, а не пассажиры. «Вольво» постояла, охранники убедились в отсутствии слежки и увязались за шефом на дистанции ста метров. Как только они свернули, настал и мой черед.
Роль капо в этой провинциальной пародии на гангстерскую «семью» (от неполноценности своей ставшей разве что более жестокой и беспринципной) отводилась, несомненно, Коноплеву. Командиры «десяток» особого значения не имели, хотя неплохо бы их выбить первыми и тем самым уменьшить кровопролитие. Ничего, Шорох и Демьян отвечают за районы, у них мы и спросим об остальных.
А вот Дядя Витя на босса не тянет. На два с половиной центнера — может быть, а на босса — никак: не поедет босс в гостиницу запугивать мента. В крайнем случае с этой миссией справится капо — и то для мента большая честь. Капо в бегах, значит — заместитель босса, посредник между боссом и капо. Босса здесь может не быть вообще — он может жить в Краснодаре или Москве, Париже или Брюсселе, а здесь бывать наездами или действовать через эмиссаров. А потом, «неподтвержденные оперативные данные», о которых мне пел Брюховецкий, они и есть неподтвержденные, и структура градинской мафии (не что иное как организованная груп-пировка) может быть иной…
«Мерседес» остановился возле дома на Центральной, где проживали Онуфриевы, подождал, пока откроются автоматические ворота, и въехал во двор. «Вольво» мигнула фарами и умчала.
При воспоминании о своей первой любви мне стало грустно. Грустно и стыдно оттого, что я не понял в этой жизни чего-то важного, быть может, главного, пропустив целую эпоху длиной в восемнадцать лет. Мы никогда не говорили о деньгах — у нас они не водились, мы просто не знали, что такое сумма больше тридцати копеек, которые выделяли нам родители на завтрак. Восемнадцать лет я служил, учился, опять служил, штурмовал какие-то стены, освобождал заложников, стрелял в террористов — рисковал за ничтожную зарплату, полагая, что делаю большое и важное дело, ограждаю мирных граждан от посягательств на их добро, честь, достоинство, здоровье. Каких граждан? Депутатов, членов правительства, которые получают в сотни раз больше, разворовывая страну? Онуфриевых, Кудряшовых, которые платят своим охранникам по пять кусков в месяц, разъезжают в «мерседесах» и поглощают заморскую пищу в дорогих кабаках? Для Лиды эти восемнадцать лет не прошли даром — она поняла все своевременно и правильно. Жигарин тоже понял, что «жизнь человеку дается один раз», и решил прожить ее так, чтобы больше не хотелось.