Все, что я чувствую прямо сейчас, это потерю, а не любовь.
Я оставляю свет в ванной выключенным, наслаждаясь прохладной темнотой и слабым дневным светом, проникающим через непрозрачное окно высоко на дальней стене. Когда из душа льется горячая вода, я вхожу в куб со стеклянными стенами, запрокидываю голову под горячую струю и позволяю ей впитаться в мои напряженные мышцы. Под душем развешана зелень, и насыщенный паром воздух быстро наполняется ароматом эвкалипта, освежая мои чувства. Это похоже на посещение мини-спа, но расслабиться все равно трудно. Все кажется таким странным.
Я ненадолго задерживаюсь в душе, окруженная роскошными ароматами эвкалипта, розы и лаванды, пока мою волосы и тело, нахожу запасную бритву, все еще упакованную, чтобы побрить ноги. Я избегаю щетины между ног, морщась при воспоминании о том, что Хавьер сделал со мной и как я продолжала это делать потом, ради Найла. То, как он заменил весь этот ужас новыми ощущениями своих губ на моей выбритой, чувствительной коже, постанывая от удовольствия при беспрепятственном, неприкрытом доступе к моей нуждающейся киске. У меня нет никаких причин беспокоиться об этом сейчас. Найл ясно дал понять прошлой ночью своими действиями, что он хочет увеличить расстояние между нами. Теми, кем мы были в Мексике, мы больше никогда не сможем быть. А если это не Найл… значит никто другой. Я не хочу никого другого, и я не могу представить, что когда-либо захочу этого. Не желание секса удерживало меня от желания отправиться в католическое сестричество, это было желание сохранить своего ребенка, и растить его самой.
Я молода, и я знаю, что у меня впереди долгая жизнь, жизнь, которая будет очень одинокой, если я никогда не впущу в нее другого мужчину. Но я не могу представить, что когда-нибудь позволю кому-то другому прикоснуться ко мне, когда-нибудь почувствую к кому-то еще, то, что я чувствую к Найлу. Я не могу представить, что найду такое взрывное желание с кем-то еще, и я не хочу соглашаться на меньшее. Безумно сжигающие чувство, знать, что у меня когда-то было, и что найти это снова уже невозможно.
Особенно зная, что я сама виновата в том, что потеряла его.
У меня было так много возможностей рассказать Найлу правду, но я всегда была слишком напугана, предпочитая цепляться за него в краткосрочной перспективе, а не рисковать потерей еще одной ночи с ним, а потом еще и еще. Теперь я сожалею о потере каждого шанса, потому что я никогда не узнаю, могло ли все быть по-другому; если бы он выбрал меня, выбрал будущее со мной, каким бы безумным это ни было вместо того, чтобы отправить меня обратно к моей судьбе.
Но сожалеть уже слишком поздно.
Когда я выхожу из душа, вытираюсь пушистым полотенцем, обернутым вокруг меня, и мои влажные волосы прилипают к лопаткам, я замечаю одежду, висящую на кресле с откидной спинкой у окна, а поверх нее записку. Удивленная, я тянусь за бумагой, и моя грудь сжимается, когда я читаю ее.
Изабелла,
Найл упомянул, что ты не смогла ничего привезти с собой самостоятельно. Он сказал, что позаботится о том, чтобы ты была обеспечена всем необходимым, как только окажешься в Бостоне, но до тех пор я подумала, что это может быть приятнее, чем носить старую одежду, в которой ты приехала. Просто кое-что из моих старых вещей, которые, как я подумала, могли бы тебе подойти. Я знаю, какими тяжелыми могут быть последствия спасения, но мы все надеемся на лучшее для тебя в твоей новой жизни.
Катерина.
На этот раз я не могу сдержать слез. Я не знаю, что она имеет в виду под последствием спасения или почему она утверждает, что понимает, но я не думаю, что это имеет значение. Важно то, что она подумала об этом, и доброта в таком странном месте немного облегчает мое беспокойство по этому поводу.