— Нет, я… ну… — Я чувствую себя неловко, не зная, как продолжить разговор. Елена была моей лучшей подругой дома, прежде всего потому, что мы не знакомились с другими людьми. Мой отец держал нас дома. Я познакомилась с некоторыми дочерями из других семей, когда мы собирались вместе с ними, но это не совсем основа для глубокой дружбы. — Я просто слышала, что ты стесняешься, вот и все. Но ты не кажешься застенчивой.
Ана смеется, немного смущенно, заправляя выбившуюся прядь светлых волос цвета кукурузного шелка за ухо.
— Я не всегда такой была. Какое-то время все было… тяжело. Моя беременность была нелегкой по многим причинам. Моя лучшая подруга живет далеко от меня. У меня есть Лиам, но мне все равно бывает одиноко, понимаешь? Но с тех пор, как у меня появилась Бриджит, все стало лучше. С меня словно свалился груз. Как будто я начала все сначала. И я так счастлива, что ты здесь, потому что, возможно, мы сможем стать друзьями. В конце концов, ты жена Найла, и они с Лиамом так близки. Это просто кажется правильным.
У меня немного сжимается в груди при этом. Я не хочу подводить ее, она кажется такой милой и добродушной, но я также не хочу обманывать ее.
— Найл женился на мне, чтобы вытащить меня из беды, — осторожно говорю я, не в силах встретиться с ней взглядом. — Он не намерен, чтобы это длилось долго.
Ана нежно улыбается, похлопывая меня по руке.
— Я знаю. Лиам рассказал мне обо всей ситуации. Но ты все еще мать ребенка Найла. Что бы ни случилось, благодаря этому ты будешь в его жизни. И все может измениться. Ничто не закончено, пока все не закончится.
— Хотела бы я в это верить. — Я бросаю на нее взгляд. — Он очень ясно дал понять, чего хочет от этого.
— Нам с Лиамом тоже было нелегко, — тихо говорит Ана. — Но любовь умеет преодолевать препятствия. По тому, как вы с Найлом смотрите друг на друга, я могу сказать, что в этом есть любовь. Он не позволяет тебе увидеть это, но когда ты не смотришь…
Я бросаю на нее острый выжидающий взгляд, мое сердце бешено колотится в груди, пока я жду, когда она закончит предложение.
— Он смотрит на тебя так, словно хочет, чтобы все было по-другому, — говорит Ана с сочувствием в глазах. — Я не пытаюсь вселять в тебя ложную надежду, Изабелла. Это может не сработать. Но пока вы все еще женаты. Не теряй надежду полностью.
— Я попытаюсь. — Мое сердце немного успокаивается, возвращается крошечный проблеск надежды. Если Ана увидела в Найле что-то, что заставило ее подумать, что он любит меня, то за это стоит держаться, и это заставляет меня чувствовать, что, возможно, еще не все потеряно.
К тому времени мы уже далеко заехали в город, и машина останавливается перед тем, что я сразу вижу, роскошно выглядящим спа-салоном. Мои глаза расширяются, и я оглядываюсь на Ану, думая о черной кредитной карточке в моей сумочке.
— Это слишком, — быстро говорю я, чувствуя себя виноватой даже при мысли о том, чтобы пойти и потратить непомерную сумму на косметические процедуры. — Я не могу…
— Ты можешь и должна, — твердо говорит Ана. — Ты через многое прошла. Ты заслуживаешь того, чтобы тебя побаловали, и ты почувствовала себя лучше.
Я с любопытством смотрю на нее.
— Откуда ты это знаешь?
Она мягко улыбается.
— Как я уже сказала, Лиам ввел меня в курс дела. Но я могу сказать больше. Я тоже через многое прошла.
К моему удивлению, она внезапно наклоняется и снимает черные кожаные балетки, которые на ней надеты. Она отводит ногу в сторону, и я изо всех сил стараюсь сохранить нейтральное выражение лица, когда вижу подошву ее ступни. Она изуродована до такой степени, что я не могу представить, что могло нанести такой большой ущерб, и я сразу понимаю, почему она ходит такой походкой, которая не соответствует грации всего остального ее тела. Там толстые шрамы и куски ткани, изменения цвета, два пальца на ногах странно согнуты, и я отвожу взгляд, прежде чем шок переходит в изумление, поднимаю глаза, чтобы встретиться с ней взглядом. Ее лицо внезапно становится грустным, немного усталым, как будто она вспоминает что-то, что запало ей в душу, боль, от которой она никогда полностью не сможет избавиться. Мне знакомо это чувство и сейчас, после Диего и Хавьера, оно никогда полностью не покинет меня, как бы далеко я ни уехала.
— Я очень хорошо знаю, каково это… принадлежать мужчине, Изабелла, — тихо говорит Ана. — Я знаю, каково это, быть всего лишь инструментом для достижения их целей. Я тоже проходила через это.
Затем дверь открывается, когда Кларк оборачивается, и она осторожно выходит, снова надевая туфлю. Она протягивает мне руку, чтобы помочь выйти из машины, и когда я беру ее, ее голубые глаза встречаются с моими, полные искренности.