— Мне не нравится мысль о том, что ты можешь пострадать, — тихо говорю я, и он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, его темно-синие глаза встречаются с моими. Что-то проходит между нами, на мгновение, и моя грудь сжимается, когда я всем сердцем желаю, чтобы он наклонился и поцеловал меня. Я так легко могу представить это: прикосновение его ладони к моей челюсти, тепло его руки, мягкость его губ.
— Мне не больно, на самом деле нет, — говорит он вместо этого, откидываясь назад. Я чувствую пространство между нами как пропасть, холодную и ноющую. — Это своего рода освобождение, девочка. Сложно объяснить, если это не по твоей части, да? Иногда в боли может быть что-то хорошее.
Между нами повисает тишина, и я сижу, сложив руки на шелковой ткани юбки, пока машина едет по малолюдным улицам Бостона, направляясь к зданию, где находится мой акушер-гинеколог. Найл выглядит таким же нервным, когда мы заходим в лифт.
— Ты в порядке? — Спрашиваю я, бросая на него взгляд, и он тихо хихикает.
— Знаешь, я тоже это делаю впервые. — Он делает паузу, искоса смотрит на меня и, к моему удивлению, берет меня за руку. — Итак, я полагаю, в конце концов, у нас обоих есть что-то общее.
Я смаргиваю слезы, не в силах встретиться с ним взглядом. Между нами возникает внезапная, неожиданная близость, иного рода близость, которой я раньше не чувствовала.
— Я рада, что здесь с тобой, — тихо бормочу я. — Даже если я не хотела, чтобы это произошло.
Найл ничего не говорит, и я снова чувствую сжимающий узел беспокойства в животе. Я хочу, чтобы он тоже сказал, что рад, но я знаю, что сейчас этого может быть слишком много, ведь он ни о чем таком не просил. Ничто из этого не входило в его жизненный план, а я все перевернула.
Ожидание, пока медсестра назовет мое имя, кажется бесконечным. Найл не отпускает мою руку, пока она этого не сделает, и это меня немного успокаивает, даже если я не совсем уверена, хочет ли он держать ее, или это просто из чувства долга. Мне снова кажется, что мы не знаем друг друга так хорошо, как следовало бы для чего-то подобного, и я с трудом сглатываю, борясь с волнами беспокойства. Я напоминаю себе, что проходила через нечто похуже этого. Сидеть в кабинете врача, не такое уж великое дело.
Сначала я стараюсь сосредоточиться на деталях приема, учитывая свой рост, вес и кровяное давление.
— У вас немного недостаточный вес для этой стадии беременности, — говорит мне медсестра, приподнимая бровь. — Дома все в порядке? — Она бросает подозрительный взгляд на Найла, и я немного ощетиниваюсь.
— Все в порядке, — твердо говорю я ей. — Это просто в первый раз, и я испытываю стресс. До этого у меня было плохое самочувствие. Я все еще имею дело с последствиями этого. — Это лучшее, что я могу придумать, когда речь заходит о попытке объяснить, через что я прошла до этого, и я совершенно уверена, что эта медсестра не в состоянии справиться с этим.
— Что ж, доктор Сандерс скоро вас навестит, — говорит медсестра. — Просто посидите спокойно.
Куда бы я делась? Я переоделась в платье, которое она оставляет, касаюсь своего живота, чувствуя новый прилив нервов. Я должна убедиться, что с моим ребенком все в порядке, но я все еще с трудом верю, что там что-то есть. Если не считать постоянной тошноты и небольшой повышенной чувствительности груди, я на самом деле не чувствую себя беременной.
— Все будет хорошо, девочка, — говорит Найл со своего места, протягивая руку, чтобы коснуться моей ноги, и я чувствую, как немного расслабляются нервы, хотя в глазах горит. У него есть полное право злиться и негодовать по поводу всего этого, и все же он утешает меня, пытается успокоить, пока я сталкиваюсь с новизной и пугающим характером всего этого.
Примерно через двадцать минут приходит врач, стройная пожилая женщина с серебристыми волосами и доброй улыбкой.
— Извините, я задержалась, — говорит она, переводя взгляд с нас двоих. — Это был напряженный день. Я доктор Сандерс.
— Изабелла Сантьяго. — Я не знаю, должна ли я использовать фамилию Найла в данных обстоятельствах или нет. Другие называли меня миссис Фланаган, но на самом деле я не меняла свою фамилию. Я не вижу реакции Найла, и не уверена, что хочу видеть. Я не знаю, что заставило бы меня чувствовать себя хуже: увидеть разочарование на его лице из-за того, что я не представилась его именем, или то, что ему просто было бы все равно.
— Найл Фланаган, — говорит он, когда доктор Сандерс поворачивается к нему. — Муж Изабеллы.
— Рада познакомиться с вами обоими. — Она немедленно поворачивается ко мне. — Итак, Изабелла, я понимаю, что это твоя первая беременность. Ты нервничаешь?