‒ Ты можешь проводить меня к сестре? ‒ спрашиваю я незнакомца.
‒ Конечно. ‒ Его улыбка обезоруживает. На самом деле он выглядит довольно мило, когда не загораживает мне путь и не давит на меня. ‒ Она просто вышла подышать свежим воздухом.
* * *
ОГНИ, освещающие патио, загоняют в темноту остальную часть лужайки. Отсюда я не могу видеть даже очертаний домика у бассейна. Пара целуется, наполовину скрытая за кустом, но они останавливаются, когда замечают нас. Вообще-то, не нас. Его. Кем бы ни был этот парень, он заставляет глаза этой парочки расшириться, после они бегут внутрь, на ходу поправляя одежду.
‒ Где моя сестра? ‒ спрашиваю я.
Он рассеянно оглядывает темный пейзаж.
‒ Она скоро придет.
Здесь не просто уединенно. Здесь тихо. Гораздо тише, даже голоса и пятиструнный оркестр внутри едва слышны. Я чувствую себя немного не в своей тарелке, находясь здесь наедине с ним, осознавая, что никто меня не услышит.
‒ Хм, как ты сказал, тебя зовут?
‒ Маркам, ‒ говорит он с легкой улыбкой. ‒ Хавьер Маркам.
Мои брови взлетают вверх. Разве не он был участником какого-то большого скандала, который показывали по телику?
‒ Сын губернатора?
‒ Репутация меня опережает?
Я не могу вспомнить, в чем именно он подозревался. Но никто в том бальном зале не имеет не замаранных рук. Даже я. Мы все так или иначе имеем выгоду от преступного предприятия, даже если все, что мы здесь делаем, это спим в наших кроватях, будучи запертыми в золотой клетке охранниками.
‒ Не совсем так.
‒ Хорошо. ‒ В его глазах появляется блеск. ‒ Не хотелось бы начинать наше знакомство с неправильной ноты.
Подозрение завязалось в темный узел в моей груди.
‒ Ты дружишь с Байроном?
‒ Хорошие друзья, да. Мы давно знакомы.
Мое сердце судорожно колотится. Хонор никогда бы не послала ко мне одного из друзей Байрона. Она доверяла ему не больше, чем я.
‒ Он сказал, что хочет познакомить меня со своими друзьями. Он имел в виду тебя?
Темные глаза смотрят на меня, изучая.
‒ В точку. Мне это нравится в девушках. Надеюсь, мы можем говорить откровенно друг с другом.
‒ А какое это имеет значение?
‒ Потому что мы будем видеться гораздо чаще. По крайней мере, если я добьюсь своего. ‒ Он подмигивает, чтобы смягчить слова, но я могу прочитать между строк. Он всегда добивается своего.
‒ Я не понимаю.
Он пожимает плечами.
‒ Ты же знаешь, как это бывает. Могущественные люди создают могущественных врагов. Нам нужно держаться вместе. Как Байрон и Хонор, например.
Мы совсем не похожи на Байрона и Хонор. Они помолвлены. И если это было предложение руки и сердца, то оно было очень неубедительным.
‒ Мне всего пятнадцать.
Подобное заставляет меня усмехнуться. У парня красивые черты лица и дорогой смокинг, но он извивается и извращается, пока я смотрю на него. Все выглядит преувеличенно, фальшиво. Его улыбка. Волосы. Даже хорошее настроение в его глазах. Этот жуткий вид юмора.
‒ Я знаю, что ты слишком молода для чего-то более серьезного, но мы только начинаем узнавать друг друга. Узнавать… есть ли вообще смысл продолжать это, понимаешь?
Нет.
‒ А если есть?
‒ Тогда ты все равно останешься здесь, чтобы закончить учебу. Ты будешь под защитой Байрона, а я бы навещал тебя время от времени.
Другими словами, он сможет свободно играть на поле, а я останусь здесь взаперти. Отвратительно.
‒ Я бы хотела найти свою сестру сейчас.
‒ Послушай, Клара. ‒ Он опускает голову. Это милое движение. Отработанный ход. ‒ Правда в том, что Байрон познакомил меня с тобой не только из-за семейных связей, которые мы могли бы укрепить. Он надеялся, что ты мне понравишься... и это действительно так.
Я подозреваю, что он имеет в виду не мою личность.
‒ С чего бы ему надеяться на подобное?
‒ У тебя есть определенная невинность. Молодость, которую я нахожу привлекательной.
Это называется несовершеннолетием, осел.
‒ Ну, спасибо. Наверное. Но я бы все равно хотела найти свою сестру. Я беспокоюсь о ней.
‒ Тебе никогда не придется беспокоиться о ней. Байрон никогда не позволит, чтобы с ней что-то случилось.
Этого-то я и боюсь. Я делаю шаг назад. Затем рука сжимает мое запястье. Рука Хавьера.
‒ Отпусти меня.
Он притягивает меня ближе. Я покачиваюсь на высоких каблуках, почти падая на него. Узел на шали ослабевает. Его взгляд опускается и темнеет.