— Не было печали… — вздохнула Антонина, поднимаясь. — Придумал мне забаву, чтобы по вечерам не скучала.
— Тонечка, я тебя очень, очень прошу… — взмолился Тесленко.
— Не скули, я не отказываюсь. Сделаю все, что от меня зависит. Уж не обессудь, если ничего не получится. Мы милицейских академий не заканчивали.
Тесленко удовлетворенно улыбнулся и налил себе чаю. Антонину свою он знал достаточно хорошо и был уверен, что она не успокоится, пока не отыщет эту треклятую модницу, оставившую столь важную улику в сторожке. Впрочем, он вовсе не был уверен в необходимости таких поисков, но выбирать не приходилось — другие версии ограбления напоминали безликих уродцев, которых можно увидеть только в бреду; ни фактов, ни вещественных доказательств, ни здравых мыслей — короче, фигня на постном масле, состряпанная в угоду Бубырю, признающему только марксистскую диалектику и логику в расследовании всех дел, вплоть до краж стираных исподних с балконов…
Портниха, толстая краснощекая женщина лет пятидесяти, в махровом халате невообразимо яркой расцветки и домашних шлепанцах, отороченных мехом, повертела в руках лоскут ткани и небрежно бросила его на стол:
— Ничем не могу помочь, милочка. Нетути.
— Я заплачу любую цену… — Антонина молящим взглядом пыталась расположить к себе Вадимовну — так звали портниху ее постоянные клиенты.
— Экая ты настырная… — заколебалась Вадимовна, окидывая цепким взглядом Антонину: насколько соответствуют запросы этой смазливой девицы содержимому ее кошелька.
И осталась довольна — клиент стоящий, не пустышка. Антонина, увидев, как настороженность на лице портнихи растаяла, торжествующе воскликнула про себя: “Есть!”. Для этого визита она постаралась: натянула на себя все лучшее, что было в ее гардеробе, пособирала по подругам кольца, золотые цепочки и серьги и теперь была похожа на ходячий ювелирный магазин.
— Вот что, милочка, подскажу я тебе, где такую ткань достать. Месяца два назад шила я одной девахе костюм из этого материала. У нее оставался приличный кусок, как раз для тебя хватит.
— Большое вам спасибо! — с энтузиазмом воскликнула Антонина, но потом засомневалась: — Да, но, оказывается, уже есть в городе костюм из этой ткани. А мне бы не хотелось…
— Не беспокойся, милочка, не беспокойся! — засуетилась Вадимовна, явно не желая терять такую выгодную заказчицу. — Она ведь живет на окраине, у черта на куличках. А материал — закачаешься. Сошью — лучше, чем у Ляльки, костюмчик будет. Обещаю. А насчет материала, милочка, не сумлевайся — считай, что он уже у тебя. Мне Лялька не откажет…
Так на столе капитана Тесленко появилась архивная папка с надписью “Дело №…”, в которой достаточно подробно бьгл освещен житейский путь весьма смазливой и молодой Ляльки, или Лионеллы Черновой. Несмотря на свой ангельский лик и молодость, Лялька была тем еще фруктом…
Кауров, мускулистый и гибкий, как пантера, хохоча, тормошил полусонного Костю, который никак не желал оторвать голову от мягкой подушки. Наконец Каурову надоело это занятие, и он опрокинул Костину раскладушку. Раздосадованный юноша, сделав кувырок через голову, стал в боевую стойку. Удар, еще удар! Молниеносные выпады Каурова сразу прогнали сон. Один из ударов едва не достиг цели, и Костя, опоздав с блоком, спасся тем, что сел в “шпагат”. Разозлившись, он сделал стойку на руках, затем сальто и в свою очередь перешел в наступление. Серия точных, хорошо фиксированных ударов не застала врасплох опытного бойца; но молодость в это утро все-таки взяла верх над мастерством: выпад, второй, несколько обманных движений, стремительный прыжок, и Костина стопа коснулась виска Каурова, который на долю секунды опоздал с блоком.
— Сдаюсь, сдаюсь! — Кауров шумно задышал, восстанавливая ритмичность дыхания. — Один — ноль в твою пользу… Отлично, Костик. Но обрати особое внимание на стойки. Ладно, все, умываться и завтракать…
Прошло почти два года с той поры, как Костя поселился у Каурова. Первое время он чувствовал себя немного скованно — ему были непривычны и уютная домашняя обстановка, от которой он успел отвыкнуть, и забота со стороны Каурова, его ненавязчивая мужская ласка. Но постепенно, под влиянием неиссякаемой жизнерадостности и доброты Каурова, он начал, незаметно для себя, оттаивать душой, превращаясь из рано повзрослевшего подростка в замкнутого, молчаливого юношу. И только беззаботная улыбка, свойственная этому возрасту, несмотря на все старания Каурова, так и не прижилась на строго очерченном смугловатом лице Кости.
19
Цюань-шу (кит.) — искусство кулачного боя, одна из разновидностей системы боевых единоборств.