11 апреля 1945 г., когда к территории лагеря приблизились американские войска, в Бухенвальде произошло вооруженное выступление заключенных, которые передали в радиоэфир сигнал SOS. Когда американские танки подошли к лагерю, он находился в руках политических узников, прежде всего коммунистов во главе с Интернациональным лагерным комитетом[238].
19 апреля там, где ранее находился лагерный аппельплац, был открыт временный, сооруженный из дерева, памятник жертвам Бухенвальда. Состоялось торжественное шествие 20 тысяч бывших Заключенных, к памятнику были возложены многочисленные венки из еловых ветвей. Тогда же была принята широко известная впоследствии клятва выживших мучеников Бухенвальда: «Наш лозунг — окончательный разгром нацизма. Наш идеал — строительство нового общества, общества мира и свободы»[239].
Освобожденные узники настойчиво призывали сохранить память о лагере смерти. Одно из таких требований относится к июлю 1945 г.: «Концлагерь должен быть сохранен в неприкосновенности — как вечное предупреждение всем нациям. Таково желание бывших заключенных»[240]. Однако в августе 1945 г. по приказу советской военной администрации начал действовать «спецлагерь НКВД № 2». В тех же бараках и за той же колючей проволокой находились теперь пособники нацистов, немцы, не прошедшие процедуру денацификации или подозреваемые в преступлениях против Красной армии. Такой была обычная практика оккупационных властей: в американской зоне действовал аналогичный лагерь на территории Дахау. Спецлагерь на горе Эттерсберг просуществовал до апреля 1950 г. Через него прошли около 28 тысяч немецких граждан, около 7 тысяч из них умерли. Их могилы смешались с могилами заключенных нацистского лагеря. Митинги, организованные в честь освобождения Бухенвальда, проходили, как правило, в Веймаре. Там же усилиями Объединения лиц, преследовавшихся при нацизме было сооружено несколько временных памятников.
В декабре 1949 г. земельная организация ОДНИ Тюрингии обратилась к премьер-министру ГДР Отто Гротеволю с просьбой выделить средства для строительства памятника и музейного центра на горе Эттерсберг, который «должен приобрести международное значение». 4 апреля 1950 г. правительство республики приняло соответствующее решение — с учетом предстоящей ликвидации советского спецлагеря. В сентябре 1951 г. в рамках ОЛНП образовалась «комиссия по планированию мемориалов»[241]. 2 ноября Гротеволю были переданы сформулированные комиссией предложения о создании мемориальных центров в Бухенвальде, Равенсбрюке, Заксенхаузене[242].
Едва начатая работа была остановлена в связи с тотальным сносом бараков, сторожевых вышек и заравниванием могильных рвов, а в большей степени в связи с арестами или снятием с партийных и государственных постов бывших активистов антифашистского подполья Бухенвальда. Были осуждены к разным срокам тюремного заключения участники бухенвальдского подполья коммунисты Эрнст Буссе и Гарри Кун. Под следствием долгое время находились бывший председатель Интернационального лагерного комитета Вальтер Бартель, его соратник Роберт Зиверт. Партийное руководство явно опасалось их смелости и самостоятельности. Имя Бартеля исчезло из музейной экспозиции[243]. В стойкости и мужестве профессора Бартеля я смог убедиться, будучи его аспирантом в Берлинском университете имени Гумбольдта[244].
В феврале — марте 1953 г. по решению ЦК СЕПГ было распущено Объединение лиц, преследовавшихся при нацизме, а его функции переданы Комитету участников Сопротивления, не имевшему ни внятных полномочий, ни индивидуального членства. Возможности реализации инициатив ветеранов-антифашистов были резко ограничены.
239
Buchenwälder Nachrichten Nr. 1 (14. April 1945) — Nr. 28 (16. Mai 1945). Weimar-Buchenwald, 1983. S. 6, 31.
240
241
244
О жизни и творчестве Вальтера Бартеля см.: Zeitgeschichtsforschung in der DDR. Walter Bartel (1904–1992). Ein bedrohtes Leben. Beiträge zum 100. Geburtstag von Walter Bartel. Potsdam, 2005.