- О чем вы? – напрасно пытаюсь сглотнуть. – Речь шла про единственную ночь, никто не упоминал долгий срок. Как ты вообще представляешь…
- Прекрасно, - ледяное замечание заставляет моментально заткнуться. – Срывать плод за плодом. Нет ничего слаще. Нет ничего более пьянящего. Развращать тебя. Превращать в настоящую шлюху.
- Я не… - запинаюсь.
- Ты сама сказала, - ловко возвращает мне мои же слова. – Порядочные девушки не приходят в подобные клубы, чтобы подороже продаться.
- Я же сказала, я совершила ошибку, - настаиваю. – Пожалуйста, отпустите меня. Я предлагаю договориться обо всем по-хорошему. Найти вариант, который устроит нас обоих.
- Бэлла, - палец, обтянутый кожаной перчаткой скользит по моим губам, обводит контур невыносимо медленно, призывая замолчать. – Я обещаю не делать с тобой ничего такого, что тебе не понравится. Сегодня.
Отлично. Звучит очень заманчиво. А как насчет остальных дней? И вообще, могу ли я верить незнакомцу? Он легко способен обмануть.
- Мы едем в отель, - мягко замечает Граф. – Там звукоизоляция далека от идеала. Если бы я хотел развлечься с тобой по-настоящему, выбрал бы совсем другое место. Тебе нечего бояться.
- Как долго, - запинаюсь. – Сколько это продлится?
Смех. Приглушенный. Ладонь опускается на мое горло. Поглаживает. Заледеневшее тело вмиг отзывается на горячие прикосновения. Кожа вбирает тепло. Моя кожа. Его.
Черт раздери. Ощущения странные. Мне нравится то, как он трогает меня. И это совершенно ненормально. Даже аморально. Но этот человек купил такое право.
Проклятье. Точно дьявол. Сатана собственной персоной.
- Я должен тебя попробовать, - его хриплый голос иглами входит под кожу. – Потом решу.
- Сейчас, - настаиваю. – Мне нужно знать сейчас. Три ночи? Подряд? Или с перерывом? Я хочу понимать, какой период займет… хм, моя отработка.
- Три, - хмыкает. – Откуда такая цифра?
- Девственность, - начинаю и осекаюсь, не отваживаюсь продолжать дальше, вроде бы и понимаю суть, но как это все вслух озвучить вообразить не могу. – Полный доступ. Вы сами сказали. Значит, возьмете разные виды невинности, а после я свободна. Верно?
- Я не услышал твой ответ, - замечает ровно.
Пальцы сжимаются на горле. Чуть сильнее. Соскальзывают вниз. Опять на грудь, забираются под платье, под белье, сжимая соски, выкручивая, вызывая тягучую и обжигающе острую волну. Оборачиваюсь, невольно смотрю на водителя.
Тот никак не реагирует. Все его внимание сосредоточено на дороге. Наверняка привык к таким грязным сценам.
- Говори, - произносит с нажимом, ни на секунду не прекращает свою странную ласку, мучительную и сладостную одновременно. – Что за три девственности? Куда я должен тебя трахнуть?
- Никуда! – восклицаю решительно. – Вам лучше отпустить меня. Высадить на любой остановке и больше никогда не трогать.
- Это заводит, - выдает он.
- Что именно?
Черт побери. Меньше всего на свете хочу его заводить и провоцировать на какие-либо действия. Еще вдруг возбудится до степени «настоящих» развлечений. Летальных или тех, после которых бедных девушек выносят изувеченными. Не желаю ставить опыт.
Или Татьяна лгала? Ох, лучше бы лгала.
- Я, - нервно закусываю губу, не сразу решаюсь продолжать, однако я просто обязана испробовать все шансы. – Если честно, я принадлежу другому человеку. Поверьте, не стоит с ним связываться. Когда он узнает про мое решение, точно не придет в восторг, вряд ли обрадуется. Это страшный мужчина. Бешеный и безумный. Дикий зверь. Он чудовище, и он уверен, моя девственность должна достаться именно ему. Вся моя девственность. Во всех смыслах. Его жутко обозлит такая вот ситуация. Идея с этой продажей. И… вы не захотите проблем. Правда. Не надо рисковать. Я не стою того. Просто глупая девчонка, которая наломала дров и сама не ведает, что творит. Если дотронетесь до меня, если возьмете мою невинность, он вас убьет.
- Он? – переспрашивает с насмешкой. – Ты принадлежишь другому мужчине, но у тебя нет никакой реальной защиты и ты нуждаешься в деньгах. Что за неудачник?
- Почему же, - пожимаю плечами. – Богатый. Успешный. Он бы дал любую сумму, если бы я попросила. Но у нас трудные отношения. Долго объяснять.
- Кто он? – интересуется холодно.
- Рустам Ахметов, - выдаю, чувствуя, как вспыхивают щеки, как моментально загорается мое лицо от гремучей смеси страха и стыда.
Если бы только Ахметов знал, что я называю его имя, сидя на коленях у чужого мужчины, ощущая вздыбленный член, впитывая чужую похоть, пусть и через ткань. Проклятье. Он бы мне все кости переломал. Забил до смерти. Не простил такое глумление.