— Минутку, — вмешался Лагутин. — Вы же ей заплатите?
— У нас без соглашений, — отрезала заведующая. — На добровольных началах. А вам бы я порекомендовала не вмешиваться, гражданин. Полицию вызову. У меня все зафиксировано, как вы тут хулиганили.
Она показала издали свой мобильник.
Электронный век. От посторонних глаз никуда не спрячешься.
— Я подожду, — сказал Лагутин в понурую спину уходящей девушки-зайчихи.
Или крольчихи.
Он думал, что она будет отнекиваться, но она повторила:
— Спасибо.
— Не за что, — вежливо отозвался Лагутин.
— Вот теперь я вас точно узнала, — сказала Даша, обернувшись. — Сначала по глазам. Потом по голосу, но все еще сомневалась. А теперь уверена. Вы и тогда сказали, что не за что, помните? Когда в маске были.
— В маске ты, а не я, — напомнил Лагутин. — Сдавай свой инвентарь — и поехали.
Он был зол на себя, по-настоящему. Только последний идиот мог ввязаться в подобную историю, да еще накануне ответственного мероприятия. Здравый смысл твердил: сматывайся, удирай, рви когти, пока не поздно.
— Мне некуда ехать, — сказала Даша.
И он остался.
Несколько минут спустя они сели на парапет напротив стоянки, откуда хорошо просматривалась «Ауди» Наташи Марковой. Даша свое мороженое проглотила почти не жевавши. Было видно, что она ужасна голодна.
— Съешь что-нибудь? — проворчал Лагутин. — Или еще мороженое?
— Нет, спасибо, я наелась.
Вежливая какая!
— Почему тебе некуда ехать? — спросил он. — Ты не здешняя? Тогда общежитие должны выделить.
— Я жила в общежитии, — сказала Даша. — Но из универа меня выперли, а соответственно, из общаги тоже.
— Выперли? За что?
— У одного из тех, кому вы пальцы ломали, папа декан. Сами они меня больше не трогали, а папа отыгрался.
Лагутину ужасно хотелось выругаться. А еще — закурить. И хватить в придачу стакан забористой паленой водяры. Вместо этого он сходил за мороженым для Даши.
— Где ты обитаешь? — спросил он, пока она жадно грызла пломбир. — И почему домой не возвращаешься?
— Меня отчим убьет, — прозаически сообщила Даша. — Он и так не хотел платить за обучение. Согласился, лишь бы от меня избавиться. А теперь получится, что и денежки погорели, и я опять мешаю маму ремнем стегать.
Лагутин все же выругался. В рамках относительного приличия. Слово входило в словари, хотя предназначалось не для нежных девичьих ушей. Наверное, когда плохой человек совершает хорошие поступки, то хорошим людям от них один только вред. Лагутин считал себя очень плохим человеком. У него не было иллюзий на сей счет.
У Даши на сей счет имелось свое собственное мнение.
— Не надо ругаться, — сказала она. — Вам не идет. Вы хороший.
— Ошибаешься, — буркнул Лагутин.
— Как же я могу ошибаться, когда вы меня все время из беды выручаете? Вы как ангел-хранитель.
— Какой, к черту, ангел! Тебя же из-за меня из университета выперли. И с работы.
— Если бы эти подонки сделали тогда, что собирались сделать, то я все равно в университете не осталась бы, — сказала Даша. — Сбежала бы от позора. А работа… За нее все равно гроши платят. Быть зайцем непросто.
Последняя сентенция заставила Лагутина фыркнуть.
— Зайчихой в особенности, — обронил он.
— Нет, это был заяц, — возразила она. — У него усы, разве вы не заметили?
Она была совсем ребенок. Лагутин никак не мог заставить себя встать и уйти.
— Сколько тебе лет? — спросил он.
Ему показалось, что дверца доверия, соединяющая их души, начала закрываться. Только небольшая щель осталась.
— Я совершеннолетняя, — ответила Даша из своей раковины. — А что?
Лагутин не мог ответить на этот вопрос прямо. Он решал, можно ли пустить девушку к себе. Если бы ей не было восемнадцати, то ему можно было бы пришить дело о растлении или еще какую-нибудь пакость. Но ведь он собирался уезжать, а квартира все равно пустовать будет.
— Ты где живешь? — спросил он, глядя в сторону офиса.
Наташа стояла на крыльце, беседуя то ли с сотрудницей, то ли с посетительницей. На ней был белый летний сарафан и белые босоножки, охватывающие ремешками щиколотки. Она выглядела элегантно и эффектно.
— Когда как, — настороженно ответила Даша. — Вчера, например, в общагу к подруге пробралась. А что?
Опять это «а что»!
Наташа закончила общение и теперь говорила по телефону.
— Продиктуй свой номер, — быстро сказал Лагутин. — Я позвоню, и мы решим, что и как.
— У меня нет мобильника, — призналась Даша. — Пришлось продать. У меня не было…