— Чем они занимаются?
— Они — наблюдатели-контролеры. Отслеживают работу телеоников и высылают отчеты в Космоцентр на Гее-Регине.
— Продолжайте.
Клов продолжил. Несколько минут он пересказывал полковнику содержимое листков, не упуская ни одной подробности. Наконец полковник Рохлин остановил его жестом и сказал:
— Достаточно. Вылет назначен на десять часов. Если у вас есть вопросы — задавайте.
— Что случилось с настоящим психологом-георегинцем, который был направлен на орбиту Земли? — спросил Клов.
— Мы его ликвидировали, — ответил Рохлин.
— Есть ли вероятность того, что меня разоблачат?
— Не думаю. Внешне вы будете выглядеть в точности как он. Кроме того, вы знаете о нем все, что он знал о себе. Главное — не отступайте от легенды.
— Будет ли у меня возможность выходить с вами на связь, или я должен буду изложить все, что узнал, в рапорте?
— Вы возьмете с собой аудиолу последнего образца. Будете записывать свои отчеты на аудиолу, а она будет пересылать их нам.
— Есть ли опасность перехвата сообщений?
— Нет, перехват исключен. Не буду посвящать вас в технические тонкости, просто поверьте мне на слово. Еще вопросы есть?
Капитан Клов пару секунд молчал, а потом негромко, но четко проговорил:
— Господин полковник, я хочу быть уверен, что после возвращения с Земли меня не будет ждать трибунал.
Рохлин взглянул на Клова спокойными глазами и сказал:
— Никакого трибунала, капитан. Слово офицера. Что-нибудь еще?
— Да. — Голос капитана Клова окреп. — Я хотел бы получить официальное помилование.
Рохлин приподнял брови и уставился на него холодным взглядом.
— Вам недостаточно моего слова?
Клов молчал. Тогда слово взял вице-президент Токугава:
— Вы получите официальное подтверждение перед самым отлетом, — сказал он.
— Благодарю вас, вице-президент.
— Да, и еще, — сказал полковник Рохлин. — Мы считаем, что будет целесообразно отправить с вами вашего робота-слугу Панча.
Клов нахмурился.
— Неуверен, что он мне нужен, господин полковник.
— Решение уже принято. Георегинцы — враждебная нам раса. Не исключено, что ваш робот поможет вам выжить. — Рохлин поднял руку и посмотрел на часы. — Отправляйтесь в медицинский сектор, капитан. Хирург Гольдман вас уже ждет.
— Слушаюсь.
Клов низко поклонился вице-президенту, затем — полковнику, после чего повернулся и вышел из кабинета.
9
Хирург Гольдман оказался круглолицым, низеньким, щегольски одетым человечком с румяными, как яблоки, щеками и острой, реденькой бородкой, волоски на которой можно было пересчитать по пальцам. Стены операционной палаты были белого цвета, шкафы — такие же белые, с металлическими накладками на углах. На подоконнике стояли взятые в рамки фотографии жены и двух дочерей хирурга.
Усадив Клова в кресло, доктор сказал:
— Посидите пару минут. А я пока подготовлю все необходимое.
Напевая что-то себе под нос, доктор Гольдман стал шарить в ящиках шкафов, вытаскивая что-то то из одного, то из другого, то из третьего.
— У вас можно курить? — спросил капитан.
— Курите, — не оборачиваясь, разрешил Гольдман.
Клов достал сигарету и закурил.
— Вы знаете, какое задание мне предстоит выполнить? — спросил он, выпустил облако дыма.
— Приблизительно. Что-то, связанное с реколонизацией Земли?
— Я должен кое-кого доставить на Соло-Рекс.
— Но это связано с реколонизацией, верно?
— В какой-то степени, да.
Доктор, раскладывая на столике инструменты, пожал покатыми плечами:
— Я ничего не смыслю в реколонизации. Да и не хочу смыслить. Мне нравится наша планета — Соло-Рекс. Земля давно стала нам чужой.
— Однако жизнь на Соло-Рексе не назовешь комфортной, — заметил Клов.
— Верно. Но кто это замечает? Мемы делают свое дело. И лично мне глубоко плевать, реальный вид открывается из моего окна или тот, который создали для меня мемы. Мне плевать, в настоящем я кресле сижу или в иллюзорном, и мне плевать — настоящий комфорт я испытываю, или это чувство выудили из моего сознания мемы, воздействовав на определенную группу нейронов.
— Вы любите иллюзии? — спросил капитан Клов.
Хирург обернулся и посмотрел на Клова.
— Однажды мой стационарный мем-43 вышел из строя на пару минут, — сказал он с вежливой улыбкой. — Всего пару минут я видел окружающий мир таким, какой он есть. Вместо роскошной квартиры — вонючая халупа. Вместо сада за окном — выжженная, растрескавшаяся земля, поросшая колючками. Вместо вина в бокале — гнилое пойло из скважины. А вместо хрустального бокала — старая пластиковая банка. Потом мем возобновил работу, и мир снова стал прекрасным. И знаете… настоящий мир, кусок которого увидел, показался мне менее реальным, чем тот, который создал мем.