— Договорились, — согласился Айронс.
Феллер покачал головой и пошел прочь.
— Хит, похоже на то, что ваш дуэт снова в деле, — бросил капитан, возвращаясь в кабинет.
— Я могу вам еще чем-нибудь помочь, детектив? — осведомился Рук.
— Я хотела отметить кое-что для занесения в протокол. После этого спектакля я убедилась в одном: ты прирожденный лжец, и тебе нельзя доверять. Ни в чем.
Рук лишь улыбнулся.
— Всегда пожалуйста.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ук направился в угол комнаты, к древнему письменному столу, за которым сидел раньше, когда собирал материал для своей статьи, и прихватил то самое ничейное кресло со сломанным колесиком, которое всегда ему доставалось. Хит села за компьютер, чтобы затребовать людей, прежде чем капитан Айронс успеет сообразить, что его перехитрили. Детектив Раймер из отдела квартирных краж неплохо поработал у нее зимой, и она попросила у начальника отдела одолжить его. Напарники Малькольм и Рейнольдс[6]— тоже из отдела краж — были почти такими же превосходными детективами, как Тараканы. Она слышала, что эту пару уже отрядили работать под прикрытием в группу наблюдения, но все равно отправила письмо их шефу с просьбой временно перевести их в ее отдел, дав понять, что в долгу не останется.
Рэндалл Феллер вернулся к столу Хит, не показывая раздражения оттого, что Рук несколько минут назад подставил ему подножку. Детектив, как и все присутствующие, сейчас думал только о работе. Он протянул Никки копию маршрута водителя фургона, которую ему уже удалось раздобыть.
— Сейчас я отправлюсь обивать пороги магазинов, пока не закончилась утренняя смена и люди не позабыли обо всем на свете. И чтобы ты знала: я забираю Таррелла у его драгоценного напарника — пойдет со мной и будет искать камеры.
— Один день Каньеро перебьется. Это не сможет разрушить их отношения, — сдержанно улыбнулась Никки, и детектив ушел.
Секретарша просунула голову в дверь и, перекрывая гул голосов в рабочем помещении, крикнула, что звонит Лорен Пэрри. Хит схватила трубку прежде, чем секретарша успела договорить.
— В письме ты написала, чтобы я не стеснялась тебе мешать, — начала судмедэксперт.
— Мешать? Ты мне никогда не мешаешь, Лорен. Особенно если у тебя хорошие новости.
— Так оно и есть.
— Ты сняла отпечатки пальцев?
— Пока нет.
— Тогда это не слишком хорошая новость, подруга. — Никки постаралась говорить мягко, однако в ее тоне все-таки чувствовалась горечь.
— А что, если я скажу тебе, что конечности уже можно шевелить?
Хит взяла ручку и села к столу.
— Похоже, новость все-таки неплохая, Лор. Продолжай.
— Во-первых, это говорит о том, что тело промерзло не до конца. — Детектив представила себе твердую как камень индейку, которую достают из морозилки на День благодарения, и тут же прогнала эту мысль. — Этот факт важен с нескольких точек зрения, Никки. Я положила жертву перед вентиляторами, чтобы она оттаяла до комнатной температуры постепенно, без разрушения тканей; поскольку руки и ноги уже разгибаются, мы сможем провести обследование скорее, чем я предполагала.
— Когда?
— Ближе к вечеру. Кроме того, состояние трупа говорит о том, что его положили в холодильник не в полночь, то есть не на складе. Если бы убитая находилась в замкнутом помещении при температуре ниже нуля с полуночи, она бы совершенно замерзла, поэтому можно предположить — по крайней мере пока, — что ее подбросили уже после того, как грузовик сегодня утром выехал со склада.
Никки подумала было отменить задание, порученное детективу Гинсбург, но решила оставить все как есть. Пусть лучше Шерон проведет бесполезный день на складе, чем навредит делу в другом месте.
— Это означает также, что я смогу дать тебе более точное время смерти, поскольку кристаллы воды не разрушили стенки клеток. Если нам повезет, я определю уровень содержания мелатонина[7]в эпифизе и моче и получу довольно точную информацию.
Детектив Хит достаточно часто имела дело с результатами вскрытия, чтобы понимать значение этих слов и задавать нужные вопросы.
— Признаки гипотермии есть?
— Нет.
— Значит, мы также можем предположить, что она была уже мертва, когда оказалась в морозильнике?
— Определенно, ручаюсь за это, — ответила доктор Пэрри. — И еще одно. Скоро подвижность пальцев восстановится, и я смогу получить отпечатки. Знаю, что это нужно тебе как можно быстрее, но не хочу торопиться, чтобы не повредить кожу.
— Когда?
— Ты такая нетерпеливая.
— Когда?
— Самое большее, через час.
— Послушай, Лорен.
— Что?
— Это хорошая новость, — сказала Никки. — Спасибо за то, что помешала мне.
Когда она повесила трубку, к столу подошел Рук:
— Знаешь, если бы мы находились не на рабочем месте, я бы обнял тебя, или помассировал плечи, или и то и другое.
— Спасибо, что догадался этого не делать.
— А если серьезно, ты держишься великолепно. Представить себе не могу, как тебе удается не сорваться.
— Послушай, не надо, — перебила она. — Пожалуйста, только не здесь и не сейчас.
— Молчу, молчу.
Он поднял руки вверх. Рук знал ее достаточно хорошо и понимал, что, несмотря на переполнявшие Никки чувства, она научилась держать их за крепко запертыми дверями. Ей каждый день приходилось бороться с собой, чтобы сохранять хладнокровие. Джеймсон Рук неожиданно для себя получил ключи к замкам от этих внутренних дверей и сейчас мудро решил, что следует оставить эту тему. Он оглядел помещение, в котором кипела невиданная им прежде лихорадочная деятельность.
— Похоже, из тебя получился неплохой организатор, детектив Хит. Или надо говорить «организаторша»? Сейчас стало так сложно подобрать нужное слово.
— Все только начинается, — отозвалась она.
— И что ты собираешься делать дальше?
— Я? Продолжать руководить процессом. Задействую еще несколько патрульных, чтобы они обошли район с фотографией жертвы, как только узнаю, в каком районе ее убили. Может, съезжу на Тридцатую улицу, чтобы взглянуть на вскрытие, когда тело оттает.
— А мне кажется, у тебя есть более важные дела.
Никки настороженно прищурилась, глядя на него — он так часто видел этот взгляд.
— И почему мне уже заранее не нравится твое предложение?
— Замечательно, — ответил он. — Первая реакция у тебя всегда одна и та же. До того, как… О, как сладка месть.
Рук отошел к двум доскам, и Хит, немного помедлив, последовала за ним. Он стоял перед досками, изображая руками весы.
— Только мне кажется, что здесь присутствует некий дисбаланс?
— Прежде всего, высший балл тебе за грамматику.
— Это рабочий инструмент писателя, — заметил Рук.
— А во-вторых, да, во время совещания я основное внимание уделила недавнему убийству. Информации о деле моей матери слишком много, чтобы ее можно было разместить на одной доске. Но можешь мне поверить, все это хранится здесь. — Она постучала себя по виску.
— И именно поэтому нам нужно сосредоточить наши усилия именно здесь, — сказал он и, подражая ей, постучал пальцем по пустой доске.
— Рук, я все прекрасно знаю об этом убийстве. Я живу с этим больше десяти лет.
— А я ничего не знаю.
— Но я не могу отвлекаться от расследования.
— Перестань, ты же сама сказала: раскроем одно, раскроем и другое. — Он обвел рукой помещение, полное занятых детективов. — Одно ты уже запустила, все идет по плану. Давай еще раз разберем старое дело с помощью твоего опыта и моего свежего взгляда.
— Но для этого нужно вернуться в прошлое. Больше чем на десять лет.
Он с улыбкой кивнул.
— Да простит меня Принс,[8]но давай представим, что сейчас девяносто девятый и мы с тобой напарники.
— Принс тебя, может быть, и простит, но меня оставь в покое.
Но Рук не сдавался; вместо того чтобы уговаривать Никки, он дерзко молчал, приподняв бровь. Наконец она сдалась:
6
7
8